В ночь с 26 на 27 апреля 1915 года французский броненосный крейсер “Леон Гамбетта” нес дозор в 15 милях к югу от мыса Санта-Мария-ди-Леука, находящегося на самом кончике каблука Апеннинского “сапога”. Присутствие его в, казалось бы, столь неподходящем районе не было случайным. Италия готовилась выступить на стороне Франции против Германии и Австро-Венгрии. Опасаясь, что австрийский флот может нанести внезапный удар по кораблям будущей союзницы, французское командование решило установить блокаду Адриатики, чтобы не выпустить австрийцев на просторы Средиземного моря.

Ночь выдалась ясная, тихая, штилевая. “Леон Гамбетта” бесшумно с небольшой скоростью скользил по черной водной глади. Вдруг два мощных взрыва вспороли левый борт крейсера, образовав две огромные пробоины: одну близ отделения динамо-машин, другую около задней кочегарки. Во внутренних помещениях корабля погас свет, страшно заревел пар, травящийся из лопнувших паропроводов, мачты и антенны рухнули на палубу. “Леон Гамбетта” быстро накренился на левый борт. На воду удалось спустить одну-единственную шлюпку. В этот момент с мостика прозвучал усиленный рупором спокойный голос контр-адмирала Санеса.

— Не спешите! — крикнул он матросам. — Шлюпка ваша! Мы остаемся здесь!

Адмирал не кривил душой: среди спасшихся с корабля 137 человек не оказалось ни одного офицера...

Так на Адриатике в уменьшенном масштабе повторилась драма, подобная той, которая за полгода до этого разыгралась на Северном море, где маленькая устаревшая немецкая подводная лодка за час потопила три крупных английских броненосных крейсера. И вот теперь две торпеды, направленные в цель старшим лейтенантом австрийского флота Трапом, за 10 минут пустили на дно французский броненосный крейсер...