В середине прошлого века Латинская Америка, всего несколько десятков лет назад перестав быть огромными “колониальными задворками” Испании и Португалии, вступила в затяжную полосу войн и переворотов. “Выясняли отношения” все — как отдельные государства (причем в самых различных комбинациях), так и всевозможные политические силы внутри каждой из бывших колоний. Немалое участие в этих “разборках” принимали военные флоты. Их потери (в пропорциях к небольшому численному составу) сравнимы с потерями европейских держав в самых тяжелых морских битвах.

Особенно неудачным для южноамериканских броненосцев оказался месяц апрель. С промежутком в 3 года в этот первый осенний в Южном полушарии месяц на дно отправились два сильнейших в тех краях корабля, причем в исключительно похожих обстоятельствах.

События, происходившие в Бразилии почти 100 лет назад, историки называют по-разному: “восстание”, “неудавшаяся революция”, “мятеж” — в зависимости от своих политических симпатий. Но сложившаяся в октябре 1893 года в гавани столицы страны Рио-де-Жанейро ситуация была уникальной. Восстали не отдельные корабли и не матросы против командования, а целый флот — против армии, правительства и всей страны. В течение более чем полугода корабли с переменным успехом перестреливались с береговыми батареями. Положение походило на пат в шахматах: моряки сохраняли контроль над столичным портом, правительство — над берегом. Главная сила мятежников — броненосец “Аквидабан” — превосходил по мощи все имевшиеся в распоряжении сухопутных властей боевые единицы. Полторы тысячи моряков полностью парализовали торговлю и политическую деятельность в Рио. Наконец к исходу марта следующего года взбунтовавшийся флот удалось вытеснить из столицы на юг, но он все еще представлял грозную опасность на море.

Требовались решительные меры. Узнав, что в начале апреля “Аквидабан” стал на якорь около острова Санта-Катарина, командующий правительственными силами приказал атаковать его ночью новым по тому времени оружием — торпедами. На операцию вышли торпедно-канонерская лодка “Густаво Сампайо” и три миноносца, но в темноте под тропическим дождем один из них потерялся. Однако “Сампайо” не сплоховал: приблизившись к броненосцу на 20 метров, он выпустил две торпеды. Попала только одна, но и этого было достаточно. “Аквидабан” медленно заполнился водой и опустился на дно. Ожесточенная стрельба, открытая перед самым попаданием, оказала незначительное воздействие на атаковавших. Хотя в “Сампайо” попало почти 40 малокалиберных снарядов из пушек Норденфельда, на нем пострадал только один человек. С восстанием было покончено, а “Аквидабан” удостоился сомнительной чести попасть под вторым номером в список броненосцев, погибших от нового и коварного врага — торпедного взрыва.

Впрочем, даже если бы с бразильским броненосцем не случилось этой неприятности, он, так же как и его “близкий родственник” — “Риачуэло”,— заслужил отдельного упоминания в истории мирового кораблестроения. Два небольших корабля, заказанные правительством Бразилии в начале 80-х годов английской компании “Самуда”, напоминали уменьшенную копию британского гиганта “Инфлексибл” — только в значительно более скромном варианте. Бразильцам воспроизвели диагональное расположение башен, надстройки на носу и корме, короткий броневой пояс в средней части корпуса, но калибр орудий и толщина брони не превышали 60% соответствующих элементов могущественного прототипа.

Строго говоря, “Риачуэло” и “Аквидабан” трудно назвать однотипными кораблями: помимо того, что у первого из них водоизмещение было почти на 1000 т больше, он имел также несколько другое вспомогательное вооружение и 2 трубы вместо одной у жертвы меткого торпедного выстрела “Сампайо”. Но сам проект, внутреннее расположение и бронирование обоих кораблей практически не отличались друг от друга. Кстати, идея маленького “Инфлексибла” понравилась не только бразильцам, но и их великому северному соседу. Один из первых американских броненосцев, “Мэн”, таинственный взрыв которого в порту Гаваны послужил поводом к войне США с Испанией, был почти полной копией “Риачуэло” и “Аквидабана”.

История последнего не закончилась его потоплением. Всего через 2 месяца затонувший на мелководье “Аквидабан” был поднят и вновь введен в строй. Как это часто случалось в истории, бывший “мятежник” получил новое название — “24 Мая”. Впрочем, через 6 лет корабль был “реабилитирован” с возвращением прежнего названия. В промежутке оба бразильских броненосца были существенно модернизированы. На этот раз работы вели французская и немецкая фирмы, которые, в частности, установили две тяжелые боевые мачты с марсами для легкой артиллерии. При второй модернизации в 1904 году они были сняты: служба стареньких броненосцев уже близилась к концу.

К этому моменту роль бразильских кораблей “первой линии” уже исполняли два других небольших броненосца: “Деодору” и “Флориану”, построенные французской фирмой “Ла Сен”. Имея номинально только половину тяжелой артиллерии “Риачуэло” и “Аквидабана”, они в большинстве секторов обстрела могли выставить те же самые два орудия, расположенные по вполне современной схеме: на носу и корме. Эти низкобортные корабли береговой обороны, названные именами “героев” смутного времени гражданских войн и неурядиц, оказались последними бразильскими броненосцами. Флот самой большой страны Латинской Америки надолго “впал в анабиоз” и “проснулся” только к дредноутской гонке вооружений.

Куда более активно вели себя две другие крупные южноамериканские державы — Аргентина и Чили. Особенно много приключений пришлось на долю чилийского флота. Еще в 1865 году Чили и Перу выступили против своего бывшего “хозяина” — Испании. Война оказалась неудачной: испанские корабли полностью господствовали на море. Они блокировали всю длинную береговую линию своей бывшей колонии и обстреляли главный порт Вальпараисо. Все это ясно продемонстрировало чилийскому правительству, что необходимо обзаводиться собственным современным флотом, и уже в 1874—1875 годах британская фирма “Эрл” спустила на воду однотипные броненосцы “Альмиранте Кокрен” и “Вальпараисо”, проект которых составил главный кораблестроитель Великобритании Э. Рид. Они имели солидное для своего времени (и своих небольших размеров) бронирование и типичное для кораблей с центральным казематом расположение артиллерии. В этом отношении они превзошли даже такие “квадратные” корабли, как “Бельайл” и “Фетхи-Буленд”. Имея 6 орудий главного калибра, они могли сосредоточить огонь даже всего двух из них только в очень редких случаях, зато в любую точку горизонта могло быть наведено одно орудие. Для того чтобы это оставалось справедливым для носа и кормы, борта перед казематом и позади него были срезаны, как на британской “Алексендре”. Конечно, такое расположение вооружения заставляло броненосцы в бою непрерывно “вертеться”, разряжая по противнику то одну, то другую пушку. Вскоре подобные теоретические построения пришлось проверить на практике. В 1879 году Чили выступили против своего бывшего союзника Перу. Единственный перуанский бронированный корабль — “классический” монитор “Уаскар” (2030 т), построенный в 1865 году и имевший два 10-дюймовых орудия в башне, доставил немало неприятностей чилийцам, утопив, в частности, своей артиллерией и тараном деревянный корвет “Эсмеральда”, пока наконец не был пойман “Кокреном” и “Вальпараисо”. Последовала трехчасовая погоня, увенчавшаяся полуторачасовым боем, в ходе которого броненосцы выписывали немыслимые петли вокруг монитора на дистанции всего 1—2 кабельтова, “угощая” его поочередно то из одного, то из другого орудия. По числу выпущенных снарядов башенный корабль оказался на высоте, дав 40 выстрелов против 76 в обоих своих противников, хотя номинальное превосходство чилийцев в артиллерии составляло 12 орудий против 2. Однако артиллеристам монитора в этот день не везло: из их снарядов попало только три, два из которых разбились о броню. Напротив, “Уаскар” был поражен 25 бронебойными снарядами Паллизера, причем 13 из них пробили железное бронирование монитора. Недостаточно меткую стрельбу перуанские моряки попытались восполнить личным мужеством: от снарядов и пуль из картечниц Гатлинга (служивших “пулеметами” того времени) пали командовавший флотом адмирал Грау и большинство офицеров. Последний из оставшихся в живых лейтенантов с револьвером в руке долго не давал спустить флаг, но в конце концов дело завершилось сдачей сильно поврежденного монитора.

После модернизации 1886—1889 годов оба чилийских броненосца получили более современные 203-мм орудия Армстронга вместо старых 229-мм, а на “Кокрене” обновили также котлы и машины. “Вальпараисо” же вместо новых механизмов получил в 1890 году новое название — “Бланко Энкалада”. Старая примета о несчастливых переименованных корабля получила еще одно подтверждение. Через год в Чили разразилась очередная гражданская война; как и в Бразилии, флот восстал против президента-диктатора Бальмаседа, но имел гораздо больший успех. На стороне диктатора осталось всего несколько небольших кораблей, зато в их число входили две “убийцы броненосцев” — торпедно-канонерские лодки “Альмиранте Коиделл” и “Альмиранте Линч”. Далее все шло по известному “сценарию”: апрель месяц, ночная атака стоящего на якоре “Бланко Энкалада”, несколько промахов и единственное попадание, мгновенно отправившее корабль на дно. Чилийский броненосец оказался первым в истории, потопленным торпедой, опередив ровно на 3 года столь же несчастливый “Аквидабан”.

К этому времени для Чили достраивался во Франции новый броненосец. Свое название — “Капитан Прат” — корабль получил в честь капитана корвета “Эсмеральда”, совершившего подвиг, граничащий с безрассудством, в бою с тогда еще перуанским “Уаскаром”. В момент, когда таран монитора вонзился в борт корвета, Артур Прат с криком: “За мной, ребята!” — размахивая обнаженной саблей, перепрыгнул на борт противника. “Ребята” за ним не последовали, и попытка абордажа броненосца окончилась гибелью храбрецов.

Новый броненосец имел все традиционные французские черты: высокий борт, ромбическое расположение четырех 240-мм орудий, полный броневой пояс по ватерлинии. Удачным усовершенствованием оказалась установка восьми 120-мм скорострелок в спаренных башнях с большими углами обстрела. Фирме “Ла Сен” удалось обслужить американского заказчика лучше, чем собственное правительство: хорошие боевые и ходовые качества “вместились” в водоизмещение менее 7000 т. В 1910 году на броненосце установили новые водотрубные котлы, в результате чего его скорость увеличилась еще на 1,5 узла. “Прат”, несомненно, оставался лучшим броненосцем Латинской Америки до появления дредноутов, но и после находился в строю до середины 30-х годов нового XX века.

После поражения Перу главным соперником Чили стала Аргентина. У двух стран, занявших всю южную часть континента и имеющих между собой длинную и труднопроходимую границу, идущую по горным хребтам, оставалось немало разногласий по поводу принадлежности тогда еще совсем не освоенных территорий в Патагонии. Эти области едва ли можно было захватывать и удерживать без помощи флота, и обе страны вступили в затяжную гонку морских вооружений, которая . не прекращалась на протяжении следующих 100 лет, не угаснув окончательно и в настоящее время. Обе державы создавали преимущественно крейсерские силы, но разве можно было удержаться, если “вероятный противник” строил могучий броненосец! После появления у чилийцев “Кокрена” и “Вальпараисо” Аргентина сочла необходимым усилить два своих низкобортных монитора “Ла-Плата” и “Лос-Андес” новым кораблем. Последовал заказ все тем же англичанам, и в 1880 году со стапелей фирмы “Самуда” сошел “Альмиранте Браун” — казематный броненосец, во многом напоминавший своих “оппонентов”. Отличие состояло в довольно сильном продольном .огне: помимо казематных пушек, стреляющих через срезы в бортах, две 8-дюймовки стояли на носу и корме. Все же одинокий “аргентинец” едва ли смог бы противостоять двум чилийским кораблям. Особенно безнадежным положение стало после появления “Прата”. Почувствовав, что на данном витке гонки вооружений Чили удалось одержать верх, аргентинцы в 1898 году модернизировали “Брауна” с заменой его тяжелой артиллерии на современные скорострельные 152—120-мм Канэ, в результате чего он стал весьма оригинальным по вооружению “крейсером”, с отнюдь не крейсерской скоростью. “Разжаловав” свой единственный броненосец, Аргентина переметнулась от главного законодателя мод в кораблестроении, Англии, к новому поставщику — Италии. Мы еще вернемся к развитию опасного “соревнования” на юге Латинской Америки в дальнейших выпусках “Морской коллекции”.

(Статья из журнала "Моделист-Конструктор")