Превосходство английского флота над своими ближайшими соперниками, прежде всего французами, было в 80-х годах XIX века значительным, но несколько непрочным Огромный флот состоял из огромного же количества различных типов кораблей. В особенности это сказывалось на его главной силе — броненосцах. Действительно, в конце 80-х годов в строю находилось свыше 40 судов этого класса 26 различных типов. Оперативное и тактическое использование столь разнородных сил отражало весь извилистый путь развития броненосного кораблестроения и артиллерии за два десятка лет. Правда, вероятные противники Великобритании находились в том же положении, но Первая морская держава мира, претендующая на "Two power standart" — боевое превосходство над двумя следующими по силе флотами, видимо, должна была определиться первой. И Британия сделала свой выбор.

Преимущества, несомненно, удачной схемы броненосцев Э. Рида “Девастейшн” и “Тандерер” были слишком очевидны для того, чтобы рано или поздно ее не попытались бы повторить. И вот спустя 17 лет Адмиралтейство закладывает на своих верфях в Портсмуте и Пемброке два корабля, предопределивших общую тенденцию развития линейных кораблей Англии на последующие годы.

Названные в честь самых громких побед британского флота, “Трафальгар” и “Найл” (сами англичане называют бой при Абукире “сражением на Ниле”) внешне очень мало отличались от “Девастейшн”. Тот же довольно низкий борт, две орудийные башни главного калибра в носу и корме, простой силуэт... Но “начинка” изменилась, и довольно значительно.

Прежде всего это можно сказать об артиллерии. Вместо дульнозарядных двенадцатидюймовок они имели новые казнозарядные орудия калибром на полтора дюйма крупнее и несоизмеримо более мощные. Именно эти пушки стали причиной задержки вступления “Найлов” в строй: корабли, в практически завершенном состоянии, стояли в ожидании артиллерии главного калибра около года. Но нет худа без добра — за то же время знаменитая орудийная фирма Армстронга, продукция которой “украшала” добрую половину всех боевых судов мира, разработала новую систему среднего калибра. Первая скорострельная 120-миллиметровка могла давать до десятка выстрелов в минуту — как минимум вдвое больше, чем нескорострельные пушки того же калибра. Столь заметный скачок достигался в первую очередь применением металлической гильзы вместо неудобного мешка с порохом и быстро открывающимся и закрывающимся затвором. Предполагавшиеся в проекте восемь 127-мм пушек уступили место шести новым скорострелкам перед самым вступлением броненосцев в строй.

Новые броненосцы имели очень сильную защиту. Толщина броневого пояса достигала в центре 20 дюймов (508 мм), постепенно уменьшаясь до “всего” 356 мм. С носа и кормы пояс перекрывался броневыми траверсами такой же толщины; далее оконечности прикрывались 76-мм “черепахообразной” палубой. Впервые британский броненосец получил существенную защиту и для вспомогательной артиллерии. Ее прикрывала 102-мм броня с 127-мм траверсами. Промежуток между броней пояса и каземата занимала мощнейшая цитадель длиной в 2/3 корабля. В общем, как и у “Девастейшн”, у “Найлов” оставалось очень немного уязвимых для снарядов мест.

Однако продолжением достоинств схемы потомков кораблей Рида являлся их главный недостаток — слишком низкий борт. В результате очень сильные по артиллерии и защите корабли оказались крайне “мокрыми”. Даже при умеренном волнении их номинальная 16-узловая скорость мгновенно падала до 13—14 узлов, а стрельба вызывала значительные трудности. Такой броненосец вряд ли подходил в качестве основного типа для “владычицы морей”.

Пробелы в идее так называемого “идеального броненосца” почти полностью удалось устранить в следующем проекте. Еще не вошли в строй ни “Найл”, ни “Трафальгар”, как Адмиралтейство дало “добро” на постройку серии сразу из 7 кораблей типа “Ройял Соверин”. Британское кораблестроение вышло наконец на “финишную прямую”, перейдя на следующие 15 лет к постройке больших серий очень похожих друг на друга линейных кораблей. В чем же заключались их особенности?

Во-первых, гладкий (без полубака) борт имел высоту ровно на 1 палубу (примерно 2,3 м) больше, чем “Найл”. Теперь верхнюю палубу от ватерлинии отделяло примерно 6 м — вполне достаточно для того, чтобы в “среднюю” погоду главный калибр мог стрелять без помех. Корпус сразу приобрел мореходность и устойчивость в качестве артиллерийской платформы. При проектной скорости при форсировке машин в 16,5 узла на испытаниях все корабли серии показали на узел больше и могли держать такой ход в открытом море. Во-вторых, поверх узкой полоски толстой поясной брони появился верхний броневой пояс, впервые в Англии выполненный из никелевой стали. Вне броневой цитадели защитой служила 63-мм броневая палуба, спускавшаяся в виде “спины черепахи” к бортам, носу или корме. В-третьих, барбетно-башенные установки обрели свой нормальный вид — барбет уже не представлял броневое “колечко”, открытое сверху и снизу для снарядов и осколков, а продолжался от верхней палубы до броневого пояса. Наконец, скорострельная средняя артиллерия обрела свой окончательный калибр — 6 дюймов (152 мм) и свое место в центральной части корабля. Часть орудий вспомогательного калибра разместилась в бронированных казематах, остальные — за противоосколочными щитами на верхней палубе.

Преимущества постройки сразу значительных серий однотипных кораблей давали столь очевидные финансовые, оперативные и тактические преимущества, что англичане, раз нащупав свой путь, продолжали его по нарастающей. С 1894-го по первый год нового, XX века один за другим последовали 9 броненосцев типа “Маджестик”, 6 — типа “Канопус”, 8 — типа “Лондон” и 6 — типа “Дункан”.

“Маджестики” стали самыми большими британскими боевыми кораблями XIX века. “Стандарт” получил еще несколько завершающих штрихов: так, вся вспомогательная артиллерия переместилась в броневые казематы. Каждая шестидюймовка занимала собственный своеобразный “дот”, окруженный 152-мм броней с боков и 51-мм — сзади, сверху и снизу. В результате вспомогательная артиллерия стала полностью неуязвимой для скорострельных орудий, а попадание крупнокалиберного снаряда могло вывести из строя только один каземат. Главная артиллерия также обрела свой окончательный “английский” калибр в 12 дюймов (305 мм). Изменилось и расположение поясной брони. “Главный” и “верхний” пояса слились в единую защиту общей шириной свыше 5 метров. Правда, ее толщина снизилась с максимальных 457—406 мм на “Ройял Соверин” до 229 мм, но бортовая защита получила серьезное подкрепление в виде скосов броневой палубы, которая вместо того, чтобы опираться на верхнюю кромку пояса, примерно на средине расстояния от борта резко изгибалась книзу и соединялась с нижней кромкой поясной брони. С учетом невыгодного для снаряда угла встречи 102-мм скос на “Маджестике” добавлял к защите борта еще примерно 8 дюймов. В общем, если исключить довольно архаичные установки главного калибра, все еще заряжавшиеся только при повороте орудия в диаметральную плоскость, броненосцы этой серии настолько мало отличались от последующих (и как мы увидим дальше, иногда их и превосходили), что все благополучно использовались “на общих правах” и в первую мировую войну.

Проект “Маджестика” оказался настолько сбалансированным, что любая попытка сэкономить приводила к отнюдь не желаемым результатам. Корабли типа “Канопус” сделали примерно на 2500 т легче — за счет защиты,— и они сразу же приобрели статус броненосцев второго класса. Толщина пояса уменьшилась с 229 мм до 152 мм, а скосов палубы—со 102 мм до 51 мм, и хотя применение новых плит, впервые в Британии обработанных по методу Круппа, несколько исправляло положение, “Канопусы” оставались “прозрачными” для двенадцатидюймовых снарядов на большинстве боевых дистанций. Англичане оправдывались их необходимостью на второстепенных театрах боевых действий, к которым почему-то относили и Дальний Восток, где быстро набирали силы японский и русский флоты. Можно констатировать, что единственным равным противником для данной серии могли быть разве что японские броненосные крейсера, а в бою с более серьезными противниками “Канопусам” мог помочь разве что их отличный ход, превышавший 18,5 узла.

Следующий тип, состоявший из двух практически неразличимых серий (3 корабля типа “Формидейбл” и 5 — типа “Лондон”), оказался почти полным возвратом к данным “Маджестика”, но на более высоком техническом уровне. Поясной броне, уже из крупповских плит, была возвращена ее толщина (229 мм). Удалось усовершенствовать и форму корпуса, что положительно сказалось на маневренности. Но главный прогресс просматривался в артиллерии: и 12-, и 6-дм орудия новых моделей обладали большей скорострельностью и начальной скоростью снаряда. Сама башенная установка также стала весьма совершенной. Орудия могли заряжаться при любом угле возвышения и любом положении по горизонту. Подача зарядов имела специальный “разрыв”: один транспортер доставлял боеприпасы в специальное перегрузочное отделение, откуда по другому они поступали уже непосредственно в башню. Тем самым снижался риск возникновения крупного пожара из-за случайно залетевшего горячего осколка или искры.

Одновременно с постройкой “лондонов” (пожалуй, самых сильных броненосцев своего времени) англичане опять ухитрились сделать полшага назад, и уже известным способом: 6 кораблей типа “Дункан” имели проектное водоизмещение 14 000 т и скорость 19 узлов — естественно, за счет защиты. Своим появлением они обязаны русским “Ослябе”, “Пересвету” и “Победе”, имевшим хороший ход и превосходившим по силе “недомерки” типа “Канопус”. Такое противостояние, несомненно, носило оттенок расточительности: строить 6 кораблей против 3, да только у одного из потенциальных противников... При полном повторении схемы “Лондона” пострадала толщина броневого пояса и скоса палубы за ним, ослабив суммарную защиту примерно на 90—100 мм. Такой корабль все еще годился для боя с “настоящими” броненосцами, но риск получения им в таком бою решающих повреждений был велик.

Стоит вспомнить и о том, что рассуждения о миллиметрах брони и узлах скорости зачастую хороши только на бумаге. В условиях плохой видимости, при дымке и тумане, совсем не просто отличить на дистанции в десяток километров один тип корабля от другого. И особенно справедливо это для английских броненосцев, имевших очень близкие силуэты с легко маскируемыми в военное время отличиями. Так что противник в таком случае вынужден был гадать, с каким именно “стандартным” линейным кораблем из “британского набора” он имеет дело на этот раз.

(Статья из журнала "Моделист-Конструктор")