В Данцигском порту из густой дымки утра первого дня осени 1939 года медленно возник серый силуэт военного корабля — старого, но все еще грозного. Самым малым ходом он вошел в узкий канал у косы Хель, где на полуострове Вестерплатте располагался польский укрепленный пункт. В 4.45 расстояние до безмолвного берега не превышало каких-нибудь ста метров. Еще минута — и из крупнокалиберных орудий немецкого линкора “Шлезвиг-Гольштейн” вырвутся желтое пламя и серый дым, и его снаряды вздыбят тонны земли вокруг польских укреплений.

Так прозвучали первые орудийные выстрелы .второй мировой войны, явившиеся сигналом к штурму польских позиций, запиравших вход в бывший “вольный город Данциг”. Но залпы броненосца, которому к тому времени исполнился 31 год, являлись отнюдь не символическими. Гарнизон Вестерплатте сражался отчаянно, и обе стороны основную роль в его конечной сдаче небезосновательно приписывают огню старого германского флота.

Вернемся же на полвека назад, к началу зарождения этой мощи.