Еще в ходе постройки броненосцев типов “Курбэ”, “Редутабль”, “Кольбер” и “Ришелье” французские конструкторы убедились, что эти “монстры” безнадежно устарели. Главный недостаток таких мощных (на бумаге) кораблей состоял в том, что из их 6-8 крупнокалиберных орудий на борт могли стрелять от силы 2-3. Необходимо было менять схему расположения артиллерии.

Но если англичане от батарей и казематов перешли к орудийным башням, то их главные в то время соперники на море избрали несколько другое техническое решение, введя бронированный барбет. Само название установки этого типа выдает ее происхождение: французское слово “barbette” еще в средние века означало шейный платок, повязку или косынку. Их носили не только женщины, но и мужчины, у которых таким способом эффектно выделялась борода. Впоследствии это слово стало обозначать открытую сверху невысокую башню в крепостных укреплениях, которая затем перекочевала и на корабли. За толстым броневым кольцом открыто устанавливалось орудие, обычно в процессе заряжания находившееся ниже верхней кромки барбета и поднимаемое над ним только непосредственно перед выстрелом. Такие установки были легче башенных и давали надежную защиту для механизмов наводки, которые располагались внутри кольца.

Уже в первом французском океанском барбетном броненосце “Амираль Дюпрэ” проявились все характерные черты этой ветви линейных кораблей. Заложенный в январе 1877 года на верфи Ла-Сен, он имел высокий борт, обеспечивавший не только хорошую мореходность, но и возможность вести огонь из пушек главного калибра практически в любую погоду. В соответствии с французскими кораблестроительными традициями броневой пояс из железных плит прикрывал ватерлинию по всей длине и имел в средней части чудовищную толщину — 560 мм. Естественно, что при такой толщине невозможно было сделать защиту сколь-нибудь протяженной по высоте. Когда “Дюпрэ” полностью загружался углем, боеприпасами и прочим снаряжением, все это броневое великолепие чуть ли не полностью скрывалось под водой, защищая лишь от попаданий ниже ватерлинии. Поверх пояса располагалась плоская броневая палуба из 60-мм стали на 18-мм подкладке из железа. Выше нее защита оставалась лишь символической: французские конструкторы никак не могли создать надежную систему разделения своих кораблей на водонепроницаемые отсеки. 12 поперечных переборок дополнялись одной продольной по диаметральной плоскости, однако помещения на протяжении примерно до 15 м с носа и кормы могли быть затоплены одним попаданием.

Внешнему впечатлению мощи способствовало и вооружение. Четыре 340-мм орудия грозно выглядывали из своих барбетов, два из которых располагались бок о бок в носовой части, а два других — по диаметральной плоскости кормы. Сами же барбеты представляли собой низкие кольца железа толщиной 305 мм, уложенные на верхней палубе. Выше и ниже этих колец защита была чисто символической: 51-мм железные щиты на орудиях могли отразить разве что снаряды малокалиберных картечниц, а система подачи боеприпасов прикрывалась 102-мм железными листами, которые также не выдержали бы попадания тяжелого снаряда. К существенным достоинствам первого океанского барбетного корабля можно отнести многочисленную артиллерию среднего калибра, впервые возвращенную на линейный корабль в качестве полновесного элемента его боевой силы. На “Дюпрэ” она состояла из 164-мм орудия, стрелявшего через порт, прорезанный в форштевне, и четырнадцати 140-мм пушек, помещенных без всякой защиты в батарее в середине корабля. Орудие, расположенное непосредственно в носу, стало характерной особенностью многих кораблей с высоким корпусом, часто дополненным в носовой части еще и фальшбортом с выступающим из него мощным бушпритом. В таких случаях, если даже на верхней палубе и имелись установки для стрельбы на нос (как, например, на “Дюпрэ”), они вряд ли могли стрелять по цели, находящейся прямо по курсу, в особенности на малых дистанциях — например при попытке тарана. Для этой цели и устанавливались орудия в форштевне, одни из самых бесполезных пушек на броненосцах и крейсерах. Узкое помещение не позволяло обеспечить приличный угол обстрела, а при хорошем ходе на волнении стрелять из них было просто невозможно.

Высокобортный, с солидными мачтами с полным рангоутом, двумя расположенными бок о бок дымовыми трубами, “Амираль Дюпрэ” производил впечатление исключительно мощного корабля. Но англичане считали, что их башенный “Инфлексибл” имеет более высокие боевые качества, несмотря на отсутствие броневого пояса в оконечностях. По этому поводу можно лишь заметить, что не слишком удачны оба — и творение Бэрнаби и “Дюпрэ”. Уж очень много в обоих проектах изъянов в защите: ведь главная идея обоих кораблей состояла в том, чтобы их нельзя было потопить одним-двумя снарядами крупнокалиберных пушек таких же противников.

“Дюпрэ” нельзя назвать и счастливым кораблем; одно из его 340-мм орудий взлетело на воздух в совершенно мирных условиях. Специалисты считают, что причиной тому стал перегрев черного пороха в погребах боезапаса. Это печальное событие послужило поводом для замены трех пушек на более мощные того же калибра; одно орудие осталось старым. Корабль всерьез не модернизировался, и его активная служба была недолгой. В 1909 году он был окончательно исключен из списков французского флота.

После спуска “Дюпрэ” на воду французы тут же заложили два следующих корабля: “Амираль Бодэн” и “Формидабль”. На них были исправлены некоторые недостатки первенца. Бронирование в носу и корме было утолщено до 395-356 мм; палуба толщиной 75-100 мм имела несколько выпуклую форму, обеспечивая больший запас плавучести, но главное — в качестве материала для брони удалось применить сталь вместо железа, так что эффективная сопротивляемость броневой защиты этой пары оказалась много выше, чем у “Дюпрэ”. Сохранились и характерные для первых барбетов недостатки: они остались узкими кольцевыми полосками, хотя и были утолщены до 406 мм сталежелезной брони. Количество орудий уменьшилось до трех, но резко увеличилась их мощь. 75-тонные изделия знаменитых фирм “Крезо” и “Сен-Шамон” имели длину ствола в 28 калибров; их разместили в ряд по диаметральной плоскости. Усилилось и вспомогательное вооружение — до четырех 164-мм и десяти 140-мм пушек. Тут помог традиционно долгий срок постройки французских броненосцев: заложенные в 1879 году, корабли получили на вооружение орудия модели 1881 и 1884 годов. Особенно полезным стал вспомогательный калибр после перевода его на патронное заряжание, что заметно увеличило скорость стрельбы. Все это сказалось на судьбе “Бодэна” и “Формидабля”, которые неоднократно модернизировались с установкой новых скорострельных пушек. Но главный недостаток — огромную площадь небронированного борта — устранить было невозможно, и к концу века и эта пара потеряла боевое значение.

Еще не вошел в строй первый из барбетных броненосцев, как французы заложили следующую серию, уже из трех кораблей. “Мажента”, “Марсо” и “Нептюн” несомненно можно рассматривать как серийные корабли, хотя они заметно отличались по внешнему виду. Но все различия находились выше верхней палубы и заключались в форме труб, мачт и надстроек. 370-мм орудия не вполне удовлетворяли французских адмиралов, и было решено возвратиться к 340-мм калибру (новой, более мощной модели) с увеличением их числа до четырех. Для размещения орудий впервые была применена так называемая “ромбическая” схема: по одной установке в носу и корме, а две других — по бортам в середине корабля. Теоретически при таком размещении огонь по носу и корме могли вести три орудия из четырех — столько же, сколько стреляли на борт. На деле попытка выстрелить из средних крупнокалиберных орудий по диаметральной плоскости привела бы к таким повреждениям надстроек, что корабль пришлось бы ремонтировать не меньше, чем после вражеского обстрела. Так что можно только поздравить французов с тем, что им ни разу не пришлось испытать свои “ромбы” на деле. Тем не менее подобная схема расположения артиллерии — в силу ее теоретических достоинств — получила довольно широкое распространение в самых различных флотах. Не удержались даже англичане, построившие по французскому образцу броненосные крейсера “Империэс” и “Уорспайт”, которые, в свою очередь, вызвали появление в русском флоте очень похожего “Адмирала Нахимова”.

Возвращаясь к французским прототипам, стоит отметить, что их строители побили, пожалуй, все рекорды продолжительности постройки, во всяком случае для великой морской державы, которой хотела быть Франция. Вся троица строилась ровно 10 лет — и именно тех лет, когда прогресс в броне, артиллерии и кораблестроении все более набирал обороты. Результат был весьма плачевным: к моменту ввода в строй броненосцы совершенно устарели практически по всем элементам.

Первоначально планировалось построить по проекту “Марсо” не 3, а 4 корабля; но уже на стадии проектирования “Ош” (или “Гош”, как иногда называют в нашей литературе французского маршала, в чью честь и был назван корабль) претерпел существенные изменения: схема бронирования в основном сохранена, но чудовищно высокий корпус был срезан почти наполовину. Броненосец получил смешанное вооружение главного калибра при той же ромбической схеме, но в необычной комбинации. Два 340-мм орудия той же модели, что и на “Маженте”, помещались в башенных установках в носу и корме, а два 274-мм — в узких барбетах в середине корпуса. Забронирована вся артиллерия была солидно — и башни, и барбеты имели толщину 406 мм. Этот линейный корабль стал рекордсменом среди ровесников своего класса по средней артиллерии, имея восемнадцать 138-мм пушек, замененных впоследствии на двенадцать модернизированных патронных орудий. Вобщем, вошедший в строй на год раньше своих чисто барбетных собратьев, “Ош” мог бы стать довольно удачным броненосцем, если бы не... надстройки. Из-за их обилия и нагромождения новая боевая единица французского флота получила среди своих моряков прозвище “Гранд-Отель”, вряд ли лестное для "главной силы флота". Так что мало было свести к разумной норме площадь небронированного борта: ту же операцию следовало бы произвести и с надстройками. Французам это не удавалось на протяжении двух десятков лет.

Любовь французских конструкторов адмиралов к барбетным установкам сказалась не только на их океанских броненосцах. Годом позже “Дюпрэ” на верфях Тулона, Бреста, Лориана и Бордо были заложены 4 корабля типа “Кайман”, которые обычно относят к броненосцам береговой обороны; но их не столь уж низкий борт и солидное водоизмещение (свыше 7500 тонн) дают основание обратить на них наше внимание. Главное их вооружение состояло всего из двух орудий в носовом и кормовом барбетах, но зато 420-мм калибра. При этих огромных пушках и традиционном “французском” толстом поясе по всей длине ватерлинии не оставалось возможности для установки сколь-нибудь значительной средней артиллерии. Да и главный калибр оказался внушительным лишь на бумаге: гигантские орудия требовали для заряжания не менее 10 минут. В самом конце XIX века их заменили на орудия хотя и менее крупного калибра, но более мощные в отношении бронепробиваемости. При том “Терибль” получил две 340-мм пушки образца 1893 года, а остальные — по два современных 240-мм орудия. Одновременно вспомогательная 100-мм артиллерия также была заменена на скорострельную. На “Рекэн”, кроме артиллерии, модернизации подверглась также и механическая установка (с заменой котлов и машин), и броненосец находился на активной службе еще в первую мировую войну, защищая английский Суэцкий канал от турок.

Нельзя сказать, что французская “ромбическая” схема вооружения с барбетными установками получила широкое распространение. Удалось “совратить” лишь испанцев, которые в 1884 году заказали верфи Ла-Сен почти точную копию “Марсо”, но уменьшенных размеров. Новый броненосец, названный “Пелайо”, был меньше своих французских родичей не только потому, что небольшой испанский флот не претендовал на обладание максимально сильной боевой единицей. Главным условием к проектированию выставлялась возможность прохода Суэцким каналом, что ограничивало углубление, а следовательно, и остальные размеры. Менее мощным оказалось и вооружение. Испанцы настояли на том, чтобы оно состояло из пушек отечественного завода Гонториа, где налаживалось производство по лицензии фирмы “Канэ”. Впоследствии, в 1897 году, “Пелайо” подвергся очень значительной модернизации, в ходе которой была заменена не только вспомогательная артиллерия, но и котлы. После этого броненосец “забегал” как новенький, показав на испытаниях 16 узлов. Модернизация помешала ему поучаствовать в войне с США в следующем году и, наверное, спасла его от участи, уготованной большей части испанского флота. В результате “Пелайо” мирно просуществовал еще четверть века, став последним из барбетных “ромбов”.

(Статья В. Кофмана из журнала “Моделист-Конструктор”)