Эпидемия “дредноутной лихорадки”, охватившая ведущие морские державы, быстро докатилась и до стран “третьего мира”. Одной из первых в крупномасштабную гонку морских вооружений неожиданно включилась Бразилия. (См. “Линкоры стран Латинской Америки”). Однако аппетиты ее адмиралов оказались не в ладах с возможностями бюджета, и третий из заказанных линкоров — уникальный семибашенный “Рио-де-Жанейро” — пришлось продать еще на стадии постройки. Благо покупатель нашелся сразу. Им оказалась Турция, решившая возродить потерянное морское могущество.

Новое правительство так называемых “младотурков”, пришедших к власти в результате революции в июле 1908 года, санкционировало амбициозную кораблестроительную программу, согласно которой Турция намеревалась вскоре получить 6 линкоров, крейсер, 12 эсминцев, столько же миноносцев, 6 подводных лодок и ряд мелких судов. Основу нового турецкого флота должны были составить дредноуты. В июле 1911 года состоялось подписание контракта с известными британскими (тогда еще самостоятельными) фирмами “Виккерс” и “Армстронг”, предполагавшего строительство двух линкоров типа “Решадие”. Проект кораблей разрабатывался на базе “Кинга Джорджа V” и отличался от английского прототипа преимущественно более полными обводами корпуса и несколько “сжатой” по длине компоновкой внутренних помещений. Средняя башня главного калибра была поднята на одну палубу выше, что уменьшило ее заливаемость волнами в штормовую погоду; средняя артиллерия хотя и находилась близко к воде, но была сгруппирована более рационально. Броневой пояс в оконечностях стал тоньше, а запас угля сократился аж на 1130 т (почти на треть!): туркам вовсе не требовалась слишком большая дальность плавания, так необходимая англичанам. В итоге получился компактный сверхдредноут с мощным залпом из десяти 343-мм орудий, по английским меркам довольно заурядный, но не на шутку встревоживший соседей Турции, и в первую очередь — Россию.

Головной “Решадие” заложили в августе, а его систершип “Махмуд Решад V” (по другим данным, он должен был называться “Решад-и-Хаммисс”) — в декабре 1911 года. Однако начавшаяся война с Италией, а затем подряд две Балканские войны нанесли по планам “младотурков” жестокий удар. По финансовым причинам контракт в 1912 году пришлось расторгнуть, но фирма “Виккерс” не прекратила строительство головного корабля, продолжая работы на свой страх и риск. Лишь к началу 1914 года Турция несколько оправилась от потрясений и вновь подтвердила свою готовность выкупить “Решадие”. Состоялось подписание повторного контракта, причем на строительство опять-таки двух кораблей. Но поскольку едва начатый постройкой “Махмуд Решад” уже был разобран, второй линкор, на сей раз получивший название “Фатих”, заказали все той же фирме “Виккерс”. Он в принципе повторял “Решадие”, но был несколько крупнее по размерениям, на 1 700 т тяжелее и на 1000 л.с. мощнее. Закладка его состоялась в июне 1914 года — буквально накануне мировой войны.

Между тем поступавшие сведения о предполагаемом строительстве дредноутов для Греции заставили приобрести еще один линкор. Им-то и стал “белый слон” “Рио-де-Жанейро”. В январе 1914 года достраивавшийся на плаву корабль был выкуплен за 2 млн. 725 тыс. фунтов стерлингов и переименован в “Султан Осман I”. В июле в Англию прибыл его турецкий экипаж, но фирма “Армстронг” по секретному распоряжению Черчилля всячески затягивала передачу дредноута заказчику. И не напрасно: разразившийся мировой конфликт сделал Британскую и Османскую империи непримиримыми врагами. 2 августа “Султан Осман” и почти законченный “Решадие” были реквизированы англичанами и включены в состав Гранд Флита под названиями “Эйджинкорт” и “Эрин”, а “Фатих” разобрали на стапеле. Вместо трех заказанных линкоров Турция в 1914 году неожиданно получила линейный крейсер “Гебен”, ставший единственным дредноутом в истории ее флота.

За планами Турции пристально следил ее извечный противник с другого берега Эгейского моря. Первоначально греческая кораблестроительная программа 1911 года выглядела довольно скромно, но после сообщений о заказе Турцией двух дредноутов она была основательно откорректирована. В соответствии с ней в июле 1912 года германской верфи “Вулкан” заказали линкор весьма оригинального проекта. Предполагалось, что это будет небольшой 13 500-тонный корабль с двухвальной паротурбинной установкой, скоростью 21 узел и вооружением из шести 356-мм орудий в трех двухорудийных башнях, расположенных линейно в диаметральной плоскости корабля (как в эскизном проекте линейного крейсера “Измаил”). Но уже на стадии проектирования стало ясно, что сочетание 14-дюймовых пушек и столь малого водоизмещения практически невыполнимо. Чертежи переработали заново, и греческий линкор из “гадкого утенка” превратился в полноценный, хотя и очень компактный, дредноут, впервые в Европе имевший на вооружении 356-мм артиллерию.

“Саламис” (такое название получил греческий корабль — в честь знаменитого сражения древности, которое принято называть Саламинским) заложили в июле 1913 года. Его стоимость по контракту составила 1 млн. 693 тыс. фунтов стерлингов, срок поставки — март 1915 года. Артиллерия была заказана в США фирме “Бетлехем Стил”.

А дальше вступили в силу обычные законы гонки вооружений. Турецкие заказы дредноутов в начале 1914 года потребовали адекватного ответа. Греки принимают решение строить второй линкор. После рассмотрения ряда вариантов они остановили свой выбор на корабле типа “Бретань”. В апреле 1914 года заключается договор на поставку “Василеоса Константиноса” — систершипа французских дредноутов с 340-мм артиллерией. Как сообщалось, единственным отличием “грека” должна была стать дополнительная установка 12 76-мм пушек на верхней палубе и надстройках. Заложен он был в Сен-Назере в июне — одновременно со своим потенциальным противником “Фатихом” и, увы, разделил участь последнего: вскоре был также разобран на стапеле.

Зато агония “Саламиса” затянулась на долгие годы. После начала мировой войны немцы прекратили строительство греческого линкора не сразу. Греция долго сохраняла нейтралитет, а в ее правительстве имелось сильное прогерманское лобби. Немцы, конечно же, хотели вовлечь эту страну в ряды своих союзников. В ноябре 1914 года “Саламис” спустили на воду. Но полтора месяца спустя достройку корабля прекратили: у верфи в Гамбурге хватало работы и для кайзеровского флота, а вступление Греции на стороне Тройственного союза уже выглядело крайне маловероятным.

Немцы рассматривали вариант достройки “Саламиса” для своего флота (предполагалось переименовать его в “Тирпиц”), но быстро отказались от этой затеи: во-первых, для него не было орудий, а во-вторых, он явно не соответствовал требованиям, которые предъявляли немцы к своим собственным кораблям. “Саламис” был поставлен на прикол у заводской стенки. После окончания войны Греция подняла вопрос о возврате недостроенного корабля. Однако предназначавшиеся ему 14-дюймовые пушки уже были “пристроены”: американцы передали их англичанам, а те установили в 1915 году на своих мониторах “Эберкромби”, “Хэвлон”, “Реглан” и “Роберте”. Греки обратились в международный суд, требуя компенсации своих затрат. Судебное разбирательство тянулось более десяти лет. Осознав наконец, в какую сумму обойдется приобретение уже безнадежно устаревшего корабля, заказчики окончательно распрощались со своим “Саламисом”. В 1932 году основательно проржавевший линкор отбуксировали в Бремен и там разобрали на металлолом.

Если идея создать сверхкомпактный дредноут грекам не удалась, то их испанские коллеги вполне осуществили ее. Собственно говоря, Испания “заболела” дредноутами раньше, чем многие другие, более развитые страны (например, Франция). Принятый в январе 1908 года морской закон предусматривал строительство трех 15 000-тонных линкоров на собственных верфях, а в конце следующего года в Ферроле была заложена головная “Эспанья”. Проект разрабатывали сами испанцы, но “начинка” кораблей — механизмы, вооружение — преимущественно поставлялась из Англии.

Создавая линкор, конструкторы исходили из весьма сомнительного по своей эффективности требования, чтобы тот помещался в существующие доки без их реконструкции. В результате им пришлось втискивать дредноутское вооружение в размерения среднего броненосца. За это пришлось заплатить и скоростью, и защитой. Мало того, что главный броневой пояс был слишком тонким, он возвышался над ватерлинией всего на два фута (61 см) и при малейшем крене полностью уходил в воду. Правда, вооружение корабля, по водоизмещению лишь чуть-чуть превосходившего броненосцы типа “Бородино” или “Микаса”, было весьма внушительным: совершенствованные британские 12-дюймовые орудия с длиной ствола в 50 калибров могли заряжаться при любых углах возвышения стволов и положениях башни, что позволяло обеспечить практическую скорострельность 2 выстрела в минуту — больше, чем у большинства их современников.

За “Эспаньей” последовали “Альфонсо XIII” и “Хайме I”, заложенные соответственно в 1910 и 1912 годах. Последний вышел на испытания в 1917 году, но из-за задержки поставок главной артиллерии ввод его в строй отложился еще на четыре года. Первая мировая война затянула сроки постройки кораблей программы 1908 года и полностью отменила планы строительства 21 000-тонных линкоров с 343-мм артиллерией, принятые правительством в 1913 году.

Дредноутам типа “Эспанья” очень не повезло. Им толком не довелось участвовать в боях, но все они погибли. Первой — головная “Эспанья”, разбившаяся на рифах у побережья Марокко в августе 1923 года. Оставшиеся два линкора долго служили вместе, но в годы гражданской войны оказались во враждующих лагерях. 30 апреля 1937 года франкистский “Альфонсо XIII” (за шесть лет до этого переименованный в “Эспанью” в память о погибшем головном дредноуте) подорвался на своей же мине в Бискайском заливе и быстро затонул. А полтора месяца спустя по неизвестной причине взорвался республиканский “Хайме I”.

В связи с потерей двух линкоров во время гражданской войны в Испании любопытно отметить странный факт: за период до начала второй мировой войны число дредноутов, погибших по боевым и небоевым причинам, в точности совпадает. Действительно, от воздействия неприятеля (включая сюда и подрыв на минах) пошли ко дну 8 линкоров и линейных крейсеров: “Одейшес”, “Инвинсибл”, “Индефатигебл”, “Куин Мэри”, “Лютцов”, “Вирибус Унитис”, “Сент-Иштван” и “Эспанья” (“Альфонсо”). В то же время от разных несчастных случаев, аварий и пожаров погибли тоже 8: “Вэнгард”, “Леонардо да Винчи”, “Императрица Мария”, “Полтава”, “Кавачи”, “Франс”, “Эспанья” (головной) и “Хайме I”. (Разумеется, затопленные своими экипажами “Свободная Россия” и немецкие линкоры не в счет.) Такой “паритет” уже задолго до авианосных баталий второй мировой ставил под сомнение тезис о линкоре как основе морской мощи государства...

Остальные страны Европы, которые принято называть малыми, можно разделить на две категории: те, что реально смотрели на вещи и ставили перед своими ВМС вполне конкретные задачи, и те, что оказались во власти буйной фантазии, строя абсолютно нереальные планы оснащения своих флотов многочисленными дредноутами. К первым относились, в частности, Скандинавские государства, предпочитавшие иметь сбалансированные флоты для охраны своих берегов. Ко вторым — колониальные страны, некогда имевшие солидные флоты, но к началу первой мировой войны окончательно скатившиеся на последние места мировой морской иерархии. Доходило до курьезов: например, отсталая Португалия в 1912 году серьезно обсуждала вопрос о заказе в Англии трех 21 500-тонных дредноутов типа бразильского “Сан-Паулу”. Но этого показалось мало. Годом позже португальцам захотелось еще три линкора — на сей раз типа “Орион” или даже “Куин Элизабет”! Конечно же, все эти планы остались на бумаге, и Португалии пришлось довольствоваться тремя эсминцами и столькими же подлодками, во что в конце концов и вылилась ее грандиозная кораблестроительная программа.

Еще дальше в своих планах пошла Голландия. Опасаясь за безопасность своих колоний в Юго-Восточной Азии (нынешней Индонезии), здесь решили строить ни много ни мало, а сразу девять (!) линкоров водоизмещением более 20 тыс. т каждый, не считая крейсеров, эсминцев и множества других кораблей. В 1912-1913 годах был организован международный конкурс на проект лучшего линкора для голландского флота. Первоначально планировалось вооружить корабли 343-мм орудиями, позже остановились на 356-мм. Первый линкор предполагалось заложить в декабре 1914 года, но это событие так и не состоялось.

Таким образом, большинству малых стран Европы так и не удалось обзавестись собственными дредноутами. Но вольный или невольный отказ от их строительства в конце концов обернулся для них благом. “Дорогостоящие игрушки”, “непозволительная роскошь”, “расточительство средств” — это далеко не самые резкие выражения, которыми сопровождали свои речи противники разорительных кораблестроительных программ. И они оказались правы. Главной чертой многолетней службы линкоров в тех странах, которые все же сумели их получить (Бразилия, Аргентина, Чили, Испания, Турция), была их полная бесполезность.

(Статья С. Балакина из журнала “Моделист-Конструктор”)