23 октября 1914 г. посол России сообщил из Стамбула, что торговые суда, направляющиеся в Черное море, под предлогом отсутствия лоцманов задерживаются перед входом в Босфор.

27 октября в 20:35 было получено сообщение от русского парохода “Королева Ольга”, направлявшегося в Стамбул, о том, что около 17:30 в 5 милях от входа в Босфор он встретился с крейсерами “Гебен”, “Бреслау”, “Гамидие” и эсминцами, т.е. с группой сил, которая по сведениям, полученным от морского агента капитана 1 ранга Щеглова, выделялась для нанесения удара по Севастополю.

На следующий день, 28 октября, в 10:20 в штаб черноморского флота пришло донесение с парохода “Великий князь Александр Михайлович”, в котором сообщалось, что в районе Амастры (в 140 милях восточнее Босфора) он встретился с крейсером “Гебен” и двумя эсминцами, шедшими курсом на север. Это было примерно на меридиане Севастополя, и сомнений о направлении его движения не возникало.

28 октября в 17:30 из министерства иностранных дел поступила телеграмма: “По достоверным сведениям, Турция решила немедленно объявить войну”.

Командующий германо-турецким флотом В.Сушон, принимая решение о нападении на русские базы и порты черноморского побережья   Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск, имел перед собой две задачи – как можно скорее вовлечь Турцию в войну и внезапной атакой нанести наибольший урон силам Черноморского флота. В частности, “Гебен” в сопровождении двух эсминцев должен был обстрелять Севастополь, а заградитель “Нилуфер” – выставить у Севастополя мины. Операция должна была начаться в ночь на 29 октября.

Командующий Черноморским флотом А.А.Эбергард довольно странно прореагировал на донесения пароходов и телеграмму из МИДа: зная о том, что турецкие корабли находятся в пути к русским базам и портам, он дал разрешение на посылку из Севастополя в Ялту минного заградителя “Прут”. Корабль, имея полный запас мин, должен был привезти из Ялты батальон 62-й пехотной дивизии. Несмотря на свой уже весьма приличный возраст (1879 г. постройки) “Прут” представлял собой наиболее крупный (5459 т) и хорошо оборудованный минный заградитель Черноморского флота.

Правда, Эбергард попытался вывести основные силы флота навстречу германо-турецким кораблям, но 28 октября в штаб Черноморского флота пришел приказ верховного главнокомандующего: “Не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости”. Это можно объяснить нежеланием спровоцировать превентивными действиями войну на Черном море.

Война с Турцией началась 29 октября в 3:20, когда турецкие эсминцы прорвались в Одесский порт. В 4:48 по радио всем морским силам Черного моря сообщалось: “Война началась”.

Ну а “Гебен”?

Первый сигнал об обнаружении луча прожектора неизвестного корабля, приближающегося к Севастополю с юго-западного направления, поступил 29 октября в 5:30 с наблюдательного поста на мысе Сарыч. Но на это донесение в штабе флота не обратили внимания, так как посчитали, что прожектор мог включить заградитель “Прут”, возвращавшийся в Севастополь. В действительности же это был линейный крейсер “Гебен”, который вскоре был обнаружен русским наблюдательным постом с мыса Лукулл, а затем тральщиками, производившими контрольное траление южного фарватера.

В 6:33 “Гебен”, следуя за тралом двух миноносцев, подошел на дистанцию 40 кабельтовых и открыл огонь по Севастополю. Ответный огонь вели береговые батареи и старый линкор “Георгий Победоносец”. С 6:35 до 6:40 крейсер, ведя огонь по городу, маневрировал на крепостном минном заграждении. Однако так как оно не было включено, то “Гебен” этого даже не заметил. Приказ о включении заграждения был отдан сразу же после вхождения германского крейсера в район минного заграждения, однако выполнен был спустя 20 минут, т.е. тогда, когда “Гебен” уже покинул опасный район.

Обстрел продолжался 17-18 минут. “Гебен” выпустил по кораблям и причалам главной базы Черноморского флота 59 снарядов (47 калибром 280 мм и 12 – 152 мм). Большая их часть упала в районе угольных складов и госпиталя, и только два разорвались в расположении береговых батарей. За это время русские береговые батареи выпустили по противнику 360 снарядов калибром от 280 до 243 мм. “Георгий Победоносец” из-за плохой видимости (туман) произвел лишь несколько выстрелов. Наблюдатели отметили три попадания в германо-турецкий крейсер.

В 6:50 “Гебен” прекратил огонь и вышел из боя. Наблюдательный пост с мыса Лукулл донес, что корабль поспешно уходит. В это время минный заградитель “Прут”, получив приказ “возвращаться в Севастополь”, направлялся прямо навстречу немцам. О нападении немцев на Севастополь командир “Прута” извещен не был. Единственным распоряжением, сделанным штабом флота в связи с опасностью, угрожавшей “Пруту”, был приказ командиру 4-го дивизиона эсминцев, находившихся в дозоре на подступах к Севастополю: “В случае появления неприятеля поддержите “Прут”. Будничный приказ, если не учитывать, что трем устаревшим миноносцам типа “Ж” (“Лейтенант Пущин”, “Жаркий” и “Живучий”) предстояло “поддержать” минный транспорт “Прут” с 710 минами на борту в случае нападения сильнейшего корабля на черноморском театре.

Командир дивизиона, капитан 1-го ранга князь Трубецкой В.В., на головном корабле “Лейтенант Пущин” направился навстречу заградителю и вскоре обнаружил его к югу от Херсонесского маяка. В этот же момент показался и “Гебен” в сопровождении двух эсминцев. Трубецкой принял решение на максимальном ходу атаковать “Гебен”. В ответ германский крейсер открыл огонь из 6 орудий и четвертым залпом накрыл “Лейтенанта Пущина”, который, получив большую пробоину, начал погружаться в воду. Кроме того 150-мм снаряд разбил привод штурвала и вызвал пожар. Из-за сильного заградительного огня остальные русские эсминцы не смогли сблизиться с “Гебеном” на дистанцию торпедного залпа, вынуждены были отвернуть на 90° и выйти из боя.

Отразив атаку дозорных эсминцев, “Гебен” в 7:35 открыл огонь по “Пруту”. На корабле сразу же возникл пожар. Через 10-15 минут стрельбы “Гебен” дал полный ход и ушел в сторону Сарыча. Один из сопровождавших крейсер миноносцев, став по носу “Прута”, начал бессмысленно стрелять из своего орудия, но снаряды ложились за кормой тонущего минного заградителя,где уже находились шлюпки и плавающие люди. В связи с угрозой взрыва минного запаса командир заградителя отдал приказ затопить корабль.

На “Пруте” были открыты кингстоны. Чтобы ускорить затопление заградителя, командир приказал лейтенанту Рогузскому взорвать подрывные патроны. На мостике взрыв был слышен слабо, но заградитель встряхнуло, и он стал быстро погружаться кормой. В 8:40 “Прут” затонул, не спустив флага. Часть экипажа, разместившаяся в двух шлюпках, позже была спасена подводной лодкой “Судак”, а 75 человек во главе с командиром корабля были подобраны турецкими эсминцами. В результате атаки “Гебена” из экипажа минного заградителя погибли лейтенант, мичман, судовой священник, боцман и 25 матросов...

Ну а вот как описывает нападение германских кораблей на Севастополь очевидец событий Н.Стародумов в своих мемуарах “Над фронтами”:

“Окна нашей комнаты выходили на море. Горбунов выглянул случайно в окно и увидел два корабля, проходившие вдоль самого берега, возле школы. Мы не обратили внимания на эти суда – явление обычное: броненосец и крейсер. Вдруг слышим отдаленную пушечную стрельбу и бросаемся к окнам. Смотрим вниз на море и видим, что стреляют те самые корабли, а в двух-трех милях дальше от них загорается какой-то пароход.

Кто-то сказал:
– Броненосец “Евстафий” пробует новые орудия, мишень горит...

И все мы успокоились. Но через несколько минут услыхали, что стреляет Константиновская батарея, увидали всплески снарядов. Стали звонить по телефону и узнали, что турецкие корабли “Гебен” и “Бреслау” напали на наши суда. Это были, собственно говоря, германские корабли, очутившиеся в начале войны в Средиземном море. Они не могли через Гибралтар уйти обратно и остались в Турции.

Теперь эти два корабля пробрались в наши воды, зажгли и потопили транспорт “Прут”. Он-то и горел перед нашими глазами.

В Севастопольском порту царили растерянность и паника. Война неожиданно подошла совсем близко.”

В ответ на внезапное нападение на черноморские базы 16 (29) октября 1914г. Россия объявила войну Турции.

Схема первых ударов, нанесенных турецким флотом на Черном море.

Вскоре после официального объявления Россией войны Турции, 22 октября (4 ноября) 1914 г., состоялся поход Черноморского флота с целью обстрела угольного района Зунгулдак и минирования подходов к Босфору. В это время “Гебен” находился в море, направляясь в сопровождении турецкого минного крейсера “Берк” к Севастополю. Своими действиями в районе Ялта - Севастополь Сушон надеялся отвлечь внимание противника от транспортов: перевозивших войска из Босфора в Трапезунд.

Замысел вновь назначенного командующего турецким флотом не удался. Транспорты с войсками были обнаружены крейсером “Память Меркурия” и потоплены артиллерийским огнем русских кораблей. Получив по радио донесение об обстреле Зунгулдака, Сушон повернул к турецким берегам, собираясь вначале заставить противника принять бой. Однако вскоре на “Гебен” поступило сообщение о силах неприятеля, которые оценивались в шесть линейных кораблей и 13 эскадренных миноносцев. После этого боевой пыл германского адмирала в значительной мере поостыл, и Сушон призадумался о трудностях обнаружения русских и о возможностях соединения “Гебена” со старыми линкорами “Торгут Рейс” и “Хайреддин Барбаросса” , посланными для защиты Босфора. Так или иначе, прекратив поиски противника, “Гебен” вскоре после полудня 25 октября вошел в Босфор. Почти в это же время русские корабли повернули к Севастополю.