Удаленность Босфора и ограниченность сил Черноморского флота, требовавших периодической замены участвующих в операциях кораблей для ремонта и отдыха экипажей, не позволяли вести постоянную блокаду проливов. Превосходство же “Гебена” в скорости и вооружении, особенно по сравнению с устаревшими русскими линейными кораблями, заставляло Черноморский флот выходить только соединениями, чтобы не допустить уничтожения кораблей поодиночке. (В штабе Черноморского флота ориентировались на скорость “Гебена” 29 узлов; фактически же из-за неполадок в котлах и некачественного ремонта в Турции корабль по-прежнему развивал скорость не более 24 узлов, однако и это было больше, чем у наших крейсеров и новых линейных кораблей). В то же время отработанная на Черноморском флоте перед Первой мировой войной сосредоточенная стрельба соединения кораблей по одной цели могла обеспечить организованный отпор, повреждение или даже уничтожение “Гебена” в прямом бою.

Случай проверить такую возможность скоро представился. 2 ноября Черноморский флот почти в полном составе вышел в поход для действий на морских коммуникациях у берегов Анатолии. Русские линкоры обстреляли Трапезунд, а минные заградители “Константин” и “Ксения” поставили мины у турецкого побережья. Получив известия об этом, Сушон решил перехватить противника на обратном пути в Севастополь и при благоприятной обстановке атаковать его по частям. Днем 4 ноября “Гебен” (флаг контр-адмирала В.Сушона, германский командир – капитан-цур-зее Р.Аккерман) и “Бреслау” (фрегаттен-капитан Кеттнер) вышли из Босфора и направились к берегам Крыма.

В тот же день А.А.Эбергард, возвращавшийся с флотом в Севастополь, получил по радио уведомление от Морского генерального штаба о том, что “Гебен” находится в море. Недостаток угля не позволил командующему Черноморским флотом предпринять поиски противника, и Эбергард, приказав усилить бдительность, продолжил путь, который вел к встрече с германскими крейсерами.

Встреча произошла 5 (18) ноября примерно в 45 милях от мыса Херсонес (на широте 42° и долготе около 34°), юго-западнее Ялты у мыса Сарыч. В этой точке в 11:40 крейсер “Алмаз”, шедший в 3.5 милях впереди кильватерной колонны из пяти линейных кораблей (“Евстафий”, “Иоанн Златоуст”, “Пантелеймон”, “Три Святителя” и “Ростислав”) обнаружил большой дым и сигнализировал об этом прожектором лидеру. Одновременно противник выдал себя радиопереговорами, которые в тумане вели “Гебен” с “Бреслау”.

Наши корабли начали сокращать интервалы, миноносцы подтянулись к эскадре. Эбергард распорядился увеличить ход до 14 узлов. Через полчаса "Алмаз" донес: “Вижу неприятеля по носу”. По приказу командующего он начал отход к флоту, а вскоре отвернули и шедшие далеко на флангах между флотом и “Алмазом” крейсера “Кагул” и “Память Меркурия”. Отход был своевременным – в скорости российские крейсера значительно уступали “Гебену”, и он мог бы успеть атаковать один из них.

Из-за державшегося вокруг сильного тумана дальнейший бой свелся в основном к поединку “Гебена” с видевшим его лучше всех “Евстафием” (капитан 1-го ранга В.И.Галанин). Управляющий огнем бригады старший артиллерист В.М.Смирнов находился на “Иоанне Златоусте” (капитан 1-го ранга Ф.А.Винтер), однако стелющийся туман и дым из труб “Евстафия” не позволил точно определить расстояние до противника. По этой причине переданное по радио расстояние “прицел 60” было на самом деле почти в полтора раза больше реального. Снаряды всех линкоров бригады, кроме флагмана, летели с большими перелетами. Перестрелка продолжалась 14 минут. За это время русские корабли выпустили с дистанции 40-34 кабельтовых 30 снарядов крупного калибра (“Евстафий” – 12, “Златоуст” – 6, “Три Святителя” – 12). “Пантелеймон” (капитан 1-го ранга М.И.Каськов) из-за дыма и мглы противника не видел и огня не открывал. Не стрелял по “Гебену” и отставший от эскадры “Ростислав” (капитан 1-го ранга К.А.Порембский), броненосец сделал несколько выстрелов по “Бреслау” – 2 254-мм и 6 152-мм снарядов. “Бреслау” сразу заспешил перейти на “подбойный” борт “Гебена” и избежал попаданий.

Первый же двухорудийный залп флагманского линкора “Евстафий” накрыл “Гебен”. Снаряд попал в третий 150-мм каземат и, пробив броню, вызвал пожар зарядов. Погибло 12 человек прислуги, некоторые получили тяжелые отравления газами и позднее скончались. Последующий огонь “Евстафия” был не менее точен. Линейный крейсер получил попадания трех 305-мм и одиннадцати 203-мм и 152-мм снарядов. Через 14 минут, пользуясь преимуществом в скорости, крейсер вышел из боя. “Евстафий” получил 4 попадания. Для “Гебена” этот бой обернулся двухнедельным выходом из строя. На его борту было убито 115 (12 офицеров и 103 матроса) и ранено 58 (5 офицеров и 53 матроса) человек. Большое число жертв во многом объясняется “перенаселенностью” корабля. При штатном составе 1053 человека на борту “Гебена” находилось более 1200 немецких и турецких моряков.

Следующий выход “Гебен” осуществил 23.12.1914 г. в район Батуми. Обстрел крейсером этого города многие считают местью Сушона за повреждения у мыса Сарыч.

26 декабря при возвращении из набега в устье Босфора “Гебен” попал на минное поле, выставленное русскими кораблями (всего 847 мин, вес заряда каждой 96 кг). Корабль получил сильное сотрясение в носовой части с левого борта, а через 2 минуты – второй удар в средней части по правому борту. Взрывы образовали пробоины на обоих бортах, так что проникшая внутрь вода в количестве около 600 т (по другим оценкам – 2000 т) почти полностью уравновесила влияние затопления отделений, вследствие чего корабль продолжал свой путь в Константинополь без крена. Осадка крейсера увеличилась приблизительно на 1 метр. Площадь пробоины правого борта достигала 50 кв.м, а левого - 64 кв.м. Кромки пробоины образовались из вогнутой внутрь наружной обшивки, а в самой пробоине находилось хаотическое скопление перекрученных до неузнаваемости фрагментов обшивки и корпусного набора. Продольные броневые противоминные переборки остались почти целыми, но имели значительные деформации, их водонепроницаемость оказалась частично нарушенной. Отсутствие в Турции дока подходящих размеров для ремонта “Гебена” потребовало ряда работ по обследованию водолазами повреждений корпуса корабля и по постройке на берегу кессонов для заделки пробоин.

Прибывшие из Германии водолазы с большим искусством произвели подводную автогенную резку поврежденной части бортового киля, свернутого в трубку и мешавшего укреплению кессона у борта крейсера.

Второй работой водолазов было обследование подшипников гребных валов, имевших слабину.

По окончании постройки кессонов размерами: глубина 10 м, длина 17м, ширина 3 м, водоизмещение 360 т, приступили к заделке пробоины левого борта. Работы состояли в очистке кромок обшивки, вогнутых внутрь, с помощью автогенной сварки и в уничтожении скопившихся измельченных частей набора корабля.

Предусматривалось восстановление водонепроницаемости наружной обшивки, а затем противоторпедной броневой переборки и исправление ее деформации.

Для ремонта подшипников валов на берегу были построены 4 кессона высотой 10 м, длиной 17 м и шириной 7 м. Их по отдельности подводили в район гребного вала и по осушении внутреннего пространства втягивали вал внутрь корабля.

В 20-х числах февраля было закончено исправление правой пробоины, а 28 марта заделали пробоину на левом борту, но не до конца: военная обстановка потребовала выхода “Гебена” в море.

С 1 по 4 апреля 1915 г. “Гебен” и “Бреслау” прикрывали турецкие корабли, вышедшие в море для обстрела Одессы. Во время этой операции подорвался на мине заграждения и затонул легкий крейсер “Меджиде”. На обратном пути германские крейсера пыталась перехватить русская эскадра в составе 5 линкоров, 3 крейсеров и 10 эсминцев. Преследование длилось весь день, а у входа в Босфор в атаку пыталась выйти русская подводная лодка “Нерпа”. Однако турецким крейсерам удалось ускользнуть.

Только по возвращении в Константинополь 4 апреля работы по укреплению переднего кессона возобновились. 7 апреля возобновился ремонт второй пробоины, закончившийся 1 мая. В целом ремонт продолжался 4 месяца.