Самозатопление кайзеровского флота в Скапа-Флоу в 1919 году безоговорочно вывело японцев на третье место в мире после Британии и Соединенных Штатов. Однако Страна восходящего солнца не собиралась надолго оставаться третьей. После первой мировой войны, в которой участие Японии было скорее символическим, в строй вошли два самых быстроходных и, возможно, самых сильных линкора в мире — “Нагато” и “Муцу”. Но в планах японских адмиралов они уже через 10 лет становились вполне рядовыми в восьмерке линейных кораблей новой программы “8+8”. На место “лидеров” прочили заложенные в 1920 году две единицы типа “Тоза” полным водоизмещением свыше 44 тыс. т и четыре еще более мощных — типа “Овари”. Их предполагалось вооружить десятью 16-дюймовыми орудиями в двухорудийных башнях (две в носу и три в виде ставшей впоследствии традиционной для японских крейсеров “горки” — в корме). Бронирование при этом оставалось на прежнем уровне, зато скорость возрастала до 27 узлов на “Тозе” и до 29,5 — на “Овари”. В результате флот получил бы две дивизии скоростных и очень сильно вооруженных линкоров. Подобную операцию предполагалось осуществить и с линейными крейсерами. Заложенные в 1920-1921 годах “Амаги”, “Акаги”, “Атаго” и “Такао” оставляли вне игры все суда этого класса, включая могущественный “Худ”. Они были практически полностью аналогичны линкорам типа “Овари”; отличия состояли лишь в скорости (линейные крейсера имели на 0,5 уз. больше) и толщине главного пояса (где преимущество имели линкоры — 295 вместо 254 мм).

Намерения японцев казались исключительно серьезными. Верфи фирмы “Мицубиси” в Нагасаки продемонстрировали высокую скорость постройки, и уже в конце 1921 года “Тоза” и “Кага” сошли на воду. Остальные единицы “линии баталии” также строились полным ходом. Ни ослабевшая после войны Англия, ни набиравшие все большую экономическую мощь, но все еще недостаточно опытные в строительстве флота Соединенные Штаты не могли немедленно ответить столь же обширной программой. Зато они сумели добиться победы на дипломатическом поприще. Заключенное в 1922 году Вашингтонское соглашение нанесло самый сильный удар по Японии. Из шести строившихся новых кораблей им с большим трудом удалось сохранить только два (линкор “Кага” и линейный крейсер “Акаги”), да и то лишь в качестве “заготовок” для авианосцев. Страна не только понесла серьезные материальные потери, но и оставалась навечно третьей: соотношение с Британией и США как 5:5:3 закреплялось на 20 лет с перспективой последующего продления такой ситуации. Японцы почувствовали себя глубоко уязвленными. Но противостоять сильнейшим государствам планеты они не могли — с большим трудом удалось отстоять новейшие “Нагато” и “Муцу”.

Теперь возможность усиления флота ограничивалась лишь модернизацией уже имевшихся кораблей. Здесь позиции японцев оказались наименее предпочтительными. В их распоряжении имелись три недостаточно бронированных линейных крейсера типа “Конго” (соответствовавшие британским “лайонам”, исключенным из списков по тому же соглашению!) и четыре линейных корабля типа “Исэ” и “Фусо”, хотя и сильно вооруженных, но так же неважно защищенных. В числе козырей оставались оба “Нагато” и... скорость японских кораблей.

Инженеры Страны восходящего солнца взялись за дело чрезвычайно серьезно. Все старые корабли в течение последующих 15 лет прошли по две-три большие модернизации, не считая многочисленных мелких переделок. Первыми уже в 1924 году вошли в док новейшие “Нагато” и “Муцу”. (См. модернизированный вид). Их передние трубы были “отогнуты” назад — таким образом уменьшилось задымление постов управления огнем. Тогда же на линкорах появились гидросамолеты. Массивная семиногая фок-мачта начала обрастать дополнительными мостиками и платформами. В результате модернизаций надстройки всех японских боевых кораблей постепенно превратились в “пагоды”. В 1936 году с лучших линкоров Объединенного флота сняли пару 140-мм пушек, и вместо них установили восемь 127-мм зениток. Через год “Нагато” и “Муцу” поставили на самую большую в их истории модернизацию, занявшую свыше двух лет. В ходе работ была усилена горизонтальная броня (над всеми жизненными частями она превысила 8 дюймов), увеличен угол возвышения орудий главного калибра, установлены новые системы управления огнем, а также противоторпедные були, увеличившие общую ширину почти до 35 мм. В результате водоизмещение корабля возросло настолько, что, несмотря на полную замену турбин, котлов и удлинение корпуса на 9 м (с целью обеспечить оптимальные обводы), скорость снизилась до 25 узлов. Одновременно корабли лишились всех своих восьми торпедных аппаратов, абсолютно бесполезных в эпоху боя на дальних дистанциях, а также красиво изогнутой передней трубы — дымоходы от новых, меньших по размерам, котлов удалось вывести в единственную оставшуюся трубу.

Самые старые линкоры — “Фусо” и “Ямасиро” — подверглись большой модернизации в 1930—1935 годах. Из старых корпусов было выжато все, что можно, и даже более того. После установки булей ширина корпуса увеличилась на 4 м; в корме корпус удлинили почти на 8 м, чтобы иметь возможность разместить новые механизмы. Мощность кораблей возросла почти в два раза, что позволило им развивать скорость около 24,7 узлов. Значительно усилилась броня палуб; главная артиллерия после увеличения углов возвышения могла стрелять на 17 миль. На “Фусо” и “Ямасиро” осталось всего по четырнадцать 152-мм пушек, зато они получили стандартное для модернизированных единиц зенитное вооружение: восемь 127-мм зениток и шестнадцать 25-мм автоматов. До неузнаваемости изменился силуэт кораблей. Передняя труба исчезла, а вместо стройной треногой фок-мачты появилась высоченная “пагода”.

Следующая пара, “Исэ” и “Хиуга”, переоборудовалась в два приема. В 1926—1928 годах работы оказались в основном “косметическими”. Хотя линкоры в ходе этой и следующей модернизации, проведенной в 1930-1931 годах, получили не только многочисленные мостики и платформы на мачте, но также гидросамолеты и более совершенные системы управления огнем, они уже к середине 30-х годов не соответствовали новому стандарту, прежде всего по скорости. Поэтому уже в конце 1934 года “Хиуга” вновь был отправлен в док, а в середине следующего года за ним последовал его систершип. Работы в основном повторяли то, что было проделано с “Фусо”: установка булей, удлинение корпуса, усиление брони палуб, замена части средней артиллерии на зенитки и увеличение угла возвышения 356-мм орудий. Новые котлы и турбины позволили обновленным линкорам развивать скорость свыше 25 узлов. Таким образом, к 1936 году небольшой линейный флот Японии состоял из шести довольно однородных, полностью обновленных единиц.

Тяжелее всего пришлось японцам с линейными крейсерами. Конечно, усиление их явно недостаточной 203-мм бортовой брони оказалось практически невозможным (проще было бы построить новый корабль, но это запрещалось Вашингтонским соглашением!), зато все остальные прорехи заделывались довольно успешно. Японии, единственной среди всех участников договоров о разоружении, удалось даже сохранить формально разоруженную для учебных целей единицу — четвертый линейный крейсер “Хиэй”. С него сняли одну башню, всю среднюю артиллерию, большую часть котлов и даже бортовую броню. “Калека” имел скорость всего 18 узлов, и, казалось, у него одно будущее — дорога на разделку. Однако корабль включили в план обширной модернизации, намеченной на конец 30-х годов. К этому времени три его систершипа — “Харуна” (в 1927 году), “Кирисима” (в 1929-м) и “Конго” (в 1930-м) уже прошли первый этап работ. Их оборудовали противоторпедными булями, установили дополнительную палубную броню, увеличили угол возвышения орудий и снабдили гидросамолетами. Вместо 36 старых котлов линейные крейсера имели теперь 16 вполне современных; однако смешанное угольно-нефтяное отопление все еще оставалось. Окончательное решение проблем, связанных с энергетической установкой, отложили до второй, не менее обширной перестройки. Первым на нее вновь, в 1933 году, отправился “Харуна”, а последним, после “Конго”, — “Хиэй”, работы на котором завершились в начале 1940 года. На сей раз механизмы были полностью заменены на новые, число котлов сократилось до 8 (на “Харуне” — до 11), а скорость превысила 30 узлов — линейные крейсера опять стали самыми быстроходными среди японских “кораблей линии”. Значительные изменения претерпело вооружение. Окончательно исчезли ненужные торпедные аппараты, количество 152-мм стволов сократилось до четырнадцати, зато появились стандартные восемь 127-мм зениток и 25-мм автоматы. В таком виде идеологические “дети” лорда Фишера стали очень опасными противниками для американских и британских тяжелых крейсеров.

В результате проведенных модернизаций японские корабли, безусловно, стали намного сильнее, однако основная идея, состоявшая в том, что каждый линкор Страны восходящего солнца должен превышать по силе боевую единицу вероятного противника, оказалась под угрозой. И США, и Англия в конце 30-х годов наконец-то приступили к постройке нового поколения быстроходных и сильных линейных кораблей. Необходим был ответный ход, и он оказался просто сокрушительным.

Проектирование сверхлинкора началось еще в 1934 году. Японцы сразу решили не пролонгировать соглашения об ограничении размеров линейных кораблей. Водоизмещение “восьмого чуда света” предполагалось равным 60-69 тыс. т — почти в два раза больше “вашингтонского” лимита. В течение трех лет специалисты тщательно и в полном секрете анализировали достоинства и недостатки 23 вариантов вооружения, бронирования и компоновки. Начатая в конце 1937 года постройка потребовала сосредоточения всех усилий промышленности и... полиции. Открытый слип в Нагасаки, на котором собирали “Мусаси”, обнесли почти трехкилометровым забором из циновок и сетей; то же пришлось сделать и в Курэ, где бдительные контрразведчики установили, что “Ямато” можно будет рассмотреть с вершины ближайшей горы. Для перевозки колоссальных башен главного калибра весом свыше 2600 т каждая пришлось построить специальное судно “Касино”. Что же говорить о тяжелых кранах и большом количестве уникального оборудования, созданного специально для постройки новых линкоров!

Итог всех усилий трудно оценить однозначно. Безусловно, “Ямато” и “Мусаси” являлись крупнейшими и сильнейшими в мире артиллерийскими кораблями. Их 460-мм пушки стреляли снарядами весом почти в полторы тонны на любое обозримое с марсов расстояние. Бронирование, выполненное по схеме “все или ничего”, включало 410-мм наклонный пояс, еще более мощные траверзы и самую толстую палубу (230-200 мм). Даже дно чудовищной “коробки” было защищено 50-80-мм плитами. Лобовая плита башен имела толщину 650 мм — самая толстая броня, когда-либо устанавливавшаяся на боевом корабле! Сильный наклон пояса еще более увеличивал сопротивляемость, и считалось, что ни один снаряд в мире не может пробить ее даже на минимальной дистанции.

Вместе с тем в попытке сделать корабль неуязвимым конструкторы допустили ряд просчетов. Так, главная противоторпедная переборка (также самая мощная в мире — от 100 до 200 мм) крепилась к набору корпуса слишком ненадежно и при взрыве просто продавливалась в находившиеся за ней помещения. Сосредоточение очень толстой брони в пределах цитадели привело к тому, что почти 2/3 длины корабля оставались практически неприкрытыми.

Тем не менее линкоры типа “Ямато” были мощными боевыми машинами, чрезвычайно опасными в равном бою с любым линкором мира, включая американские “вашингтоны” и “айовы”. Тем более что противники Японии и не подозревали, насколько их враг силен. Морские аналитики США предполагали, что японцы не пойдут дальше 16-дюймовок и водоизмещения в 40 000 т. Так что японским кораблестроителям надо отдать должное — они сделали все или почти все возможное. Слово оставалось за адмиралами.

И здесь потомки самураев и ученики знаменитого Того опростоволосились. Еще в начале войны летчики и офицеры авианосцев горько шутили, что на свете три самые большие и бесполезные вещи: египетские пирамиды. Великая китайская стена и линкор “Ямато”. Флоту Страны восходящего солнца часто не доставало присутствия на поле боя “хасирского флота”, как презрительно называли моряки соединение из 7 своих самых сильных линейных кораблей, стоявшее на рейде у о. Хасира. Возможно, если бы Ямамото выдвинул свои суперлинкоры, обладавшие сильной зенитной артиллерией и достаточно устойчивые к повреждениям, в первую линию в сражении у о. Мидуэй, американцам пришлось бы направить на них часть своих самолетов, и японские авианосцы могли уцелеть и продлить войну еще надолго. Но на деле в боях участвовали в основном наименее ценные “конго”. В мясорубке непрерывных сражений за о. Гуадалканал погибли восстановленный “Хиэй” и “Кирисима”. Первый был буквально изрешечен снарядами американских крейсеров и эсминцев, а затем поражен торпедами. Он показал удивительную живучесть: чтобы окончательно вывести его из строя, понадобились атаки палубных самолетов и “летающих крепостей”; лишь после этого команда открыла кингстоны. “Кирисиме” пришлось вступить в ночной бой на малой дистанции сразу с двумя новейшими линкорами США — “Вашингтоном” и “Саут Дакотой”. Девяти 406-мм снарядов (плюс многочисленных “добавок” от легких орудий) оказалось достаточно, чтобы линейный крейсер потерял ход; на следующее утро он был затоплен экипажем.

Остальным линкорам довелось встретиться с противником только тогда, когда исход войны уже не вызывал сомнений. На полную мощь “хасирский флот” был задействован только в 1944 году, в самом значительном сражении войны — битве в заливе Лейте. К этому времени “Муцу” уже не было: в результате взрыва погребов 8 июня 1943 года он погиб вместе с большей частью экипажа. Ядро южного диверсионного соединения составляли “Фусо” и “Ямасиро”. Ночью 25 октября 1944 года они попали под торпеды и артиллерийский огонь целого флота, состоявшего из 6 линкоров, 8 крейсеров и 21 эсминца, и пошли на дно, не нанеся американцам никакого ущерба. Днем раньше “Мусаси”, ставший главной целью атак палубной авиации, затонул после попадания 10 торпед и 17 бомб (японцы считали, что их корабль поразило не менее 19 торпед). Остальные линкоры, получив различные повреждения, вернулись на базы (в том числе “полуавианосцы” “Исэ” и “Хиуга”, не имевшие ни одного самолета и игравшие роль приманки в северном, отвлекающем, соединении). “Ямато”, “Нагато”, “Харуне” и “Конго” удалось атаковать американские надводные силы, но линкорам в этом сражении явно не везло. Их тяжелые бронебойные снаряды пробивали насквозь небронированные корпуса конвойных авианосцев и эсминцев, не нанося им фатальных повреждений. Затем остатки могущественного соединения неожиданно отвернули, спасая не только себя, но и... противника, уже готового к самому худшему. Все четыре корабля благополучно (но и бесславно) вернулись на базу. На этом их боевая деятельность практически закончилась. “Конго” вскоре потопила американская подводная лодка “Си Лайон”, а “Нагато” и единственный оставшийся линейный крейсер “Харуна” простояли в своих портах до тех пор, пока в 1945 году американская авиация не превратила их в груды металлолома. Только “Ямато” довелось еще раз выйти на боевое задание — неблагодарное и безнадежное. История линейного флота третьей по силе морской державы мира завершилась.

(Статья В. Кофмана из журнала “Моделист-Конструктор”)