Материальные результаты артиллерийской дуэли японского и русского флотов в Цусимском бою впечатляют и говорят сами за себя: три русских броненосца потоплены, два ("Суворов" и "Орел") полностью потеряли боеспособность, еще три корабля получили достаточно серьезные повреждения. При этом японские корабли пострадали относительно слабо. Разбору Цусимского боя посвящена масса литературы. Всю эту литературу можно условно разделить на две группы. К первой группе относятся произведения, созданные, как говорится "по горячим следам", а также более поздние произведения, написанные на их основе. По вполне понятным причинам их авторы не могли использовать материалы, хранившиеся в японских архивах.

В дальнейшем исследование обстоятельств Цусимского боя в значительной степени потеряло актуальность. Однако, начиная с 70-х годов, интерес к русско-японской войне снова начал расти как в России, так и за рубежом, что привело к появлению "новой волны" литературы, так или иначе затрагивающей различные аспекты поражения русского флота в этом бою. При этом отечественные и западные исследователи находились в неравном положении – последние могли использовать в своих работах находящиеся в английских архивах отчеты английского военно-морского атташе коммандера Пэкенхэма, который, находясь на борту броненосца "Асахи", лично участвовал и в бою в Желтом море, и в Цусимском бою, а также японский отчет о Цусимском бое. Со временем материалы этих отчетов в том виде, в каком они цитировались в западной литературе, стали доступны ряду отечественных историков (в основном, любителей) и легли в основу их работ, увидевших свет уже в постсоветское время и небольшими тиражами. В литературе же, изданной в советское время и относительно большими (60– 80000 экз.) тиражами, наиболее распространенным взглядом на причины поражения русского флота в Цусиме стал взгляд, подобный высказанному в монографии История русско-японской войны 1904– 1905 гг. (ред. И.И. Ростунов, М., "Наука", 1977, с. 347): "Разгром эскадры был обусловлен значительным превосходством противника в силах, техническим несовершенством русских кораблей, недостаточной подготовкой личного состава, бездарностью командования."

Это, достаточно общее, утверждение подкрепляется многочисленными фактами, приведенными как в указанной выше монографии, так и в других источниках, в частности, в книгах И.Ф. Цветков. Линкор "Октябрьская революция", Л., Судостроение, 1983 (1) и Р.М. Мельников. "Рюрик" был первым, Л., Судостроение, 1989 (2).

Безусловно, каждая из указанных выше причин в той или иной степени имела место и в той или иной степени сказалась на результатах артиллерийского боя. Однако одни из них сказались на таком результате непосредственно, а другие – более опосредовано. Следует также отметить, что при анализе причин таких катастрофических для русского флота результатов артиллерийской фазы Цусимского боя необходимо обязательно учитывать обстоятельства и результаты двух других боев этой войны – боя в Желтом море и боя в Корейском проливе. В отношении последнего боя хочу сразу заметить, что японцы, которые "в начале боя превосходили русских едва ли не в 17– 20 раз" (2, с. 185), в результате почти пятичасового боя не смогли потопить ни одного русского корабля. (Для сравнения, крейсерам эскадры Шпее в бою у о. Коронель хватило 50 минут, чтобы отправить на дно два английских корабля, хотя условия для ведения артогня в этом бою были несравненно хуже, чем во время боя в Корейском проливе.)

НЕДОСТАТОЧНАЯ ПОДГОТОВКА ЛИЧНОГО СОСТАВА

"Потерян был и смысл украшавших все смотры общих водяной и пожарных тревог, поскольку они, требуя участия в них и комендоров, могли вызвать прекращение стрельбы в разгар боя", – пишет Р.М. Мельников (2, с. 154). Как известно, бичом русских кораблей в Цусиме, в конце концов приведшим к гибели трех броненосцев, были именно пожары и неконтролируемое поступление воды. Значит, плохо и мало учили!

"Слишком далекой от реальных условий была и практика стрельбы из орудий ружейными пулями" (2, с.154). Но ведь именно так учил стрелять своих комендоров знаменитый Перси Скотт! В течение всего времени существования морской крупнокалиберной нарезной ствольной артиллерии стволиковые стрельбы являлись основным способом обучения комендоров. Упоминающаяся там же "условность и имитационность в обучении стрельбе" удивительно напоминает описания практических стрельб английского и американского флотов того времени.

Комендорами не рождаются, и наивно было бы предполагать, что "мужик от сохи" мгновенно научится хорошо стрелять из 12" орудия. За подготовку личного состава, как известно, отвечают офицеры, а за подготовку офицеров – "бездарное командование".

ТЕХНИЧЕСКОЕ НЕСОВЕРШЕНСТВО РУССКИХ КОРАБЛЕЙ

Когда говорят о техническом несовершенстве русских кораблей, обычно имеют в виду строительную и эксплуатационную перегрузку русских кораблей и, как следствие, низкую остойчивость, обилие деревянных конструкций, несовершенство артиллерии и способов ее применения, а также такие конструкционные недостатки как низкая живучесть боевых рубок, неправильная система крепления броневых плит, устройство водоотливной системы и т. д.

Из всех перечисленных выше конструкционных недостатков единственным бесспорным недостатком является низкая живучесть боевых рубок. Все остальные недостатки были, в той или иной степени, свойственны всем кораблям того времени.

Все остальные "технические несовершенства" и их влияние на результат артиллерийского боя требуют отдельного анализа.

1. Обилие деревянных конструкций

Самыми яркими и эмоциональными картинами любого описания Цусимского боя являются, несомненно, описания пожаров на русских кораблях. Однако, "Рассмотренные недостатки броненосцев типа "Бородино" (речь идет о конструкционных недостатках обилии деревянных конструкций – курсив мой) в той или иной степени были присущи всем броненосцам того времени..." (1, с. 18). Японские корабли тоже горели при попаданиях русских снарядов, и в ряде случаев горели достаточно сильно. Во всех морских боях первой мировой войны замечательно горели "технически совершенные" английские и немецкие корабли. Корабль вообще является весьма "пожароопасным объектом", и каждое попадание – потенциальный очаг пожара. Нет попаданий – нет пожаров, мало попаданий – мало пожаров, и их можно успеть взять под контроль до того как они приобретут слишком опасный размах. "Орел" в ходе боя получил около 70 попаданий – примерно одно попадание каждые 4 минуты – и не сгорел! Попадай чаще, чем противник, и гореть будет он, а не ты!

2. Перегрузка

"Строительная перегрузка была хронической болезнью русских кораблей... Строительная перегрузка дополнялась эксплуатационной ..." (1, с. 19). В корне неверное высказывание!!! Строительная и эксплуатационная перегрузка была хронической болезнью ВСЕХ кораблей ВСЕХ времен и народов. Все японские броненосные корабли были перегружены на 700– 1000 тонн. Большинство английских и германских кораблей, участвовавших в Ютландском бою, были перегружены настолько, что верхние кромки их главных броневых поясов находились заметно ниже фактической ватерлинии.

Еще раз хочу повторить, что здесь мы рассматриваем не непосредственные причины гибели русских кораблей (как правило, корабли тонут именно из-за исчерпания запаса плавучести или потери остойчивости), а причины известного результата артиллерийского боя. Через полчаса после начала боя "Ослябя" вышел из строя, "имея крен 12° на левый борт и большой дифферент на нос. ... Артиллерия броненосца, полностью выведенная из строя, бездействовала." (1, с. 9-10). Причем здесь перегрузка? "Суворов" был выведен из строя через 40 минут после открытия огня, а "Бородино" взорвался. Кто-нибудь возьмет на себя смелость утверждать, что отсутствие перегрузки изменило бы судьбу этих кораблей?

3. Несовершенство артиллерии и способов ее применения

Поскольку артиллерийский бой русские вчистую проиграли, найти "стрелочника" оказалось совсем несложно. "Русские корабли также пытались сосредоточить огонь по одному из японских кораблей, но из-за отсутствия опыта в управлении эскадренной стрельбой и большой дистанции боя не могли добиться ощутимых результатов. Превосходство японской артиллерии в скорострельности, дальнобойности, меткости и разрушительной способности фугасных снарядов сразу же сказалось." (1, с. 9). Ну, что же, разберем это утверждение.

Все недостатки русских снарядов и достоинства японских хорошо описаны у Цветкова (1, с. 16) и Мельникова (2, см. напр. с. 87– 88). Однако русские снаряды были настоящими БРОНЕБОЙНЫМИ снарядами, снабженными ВЗРЫВАТЕЛЕМ ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ и снаряженными достаточно сильным ВВ – пироксилином. Ни один флот в мире не имел в то время подобных снарядов. Но такой взрыватель обладал "врожденным" недостатком – для его срабатывания требовалось достаточно сильное торможение снаряда, т.е. попадание в достаточно толстую преграду. Кроме того, даже в случае срабатывания взрывателя это не всегда приводило к "правильному" разрыву снаряда, а при попаданиях при углах цели, превышающих 20° от траверза, вероятность правильного срабатывания взрывателя существенно уменьшалась. (Кстати, вплоть до конца второй мировой войны никому так и не удалось создать "полноценный" взрыватель замедленного действия!) А вот русский так называемый "фугасный" снаряд являлся, по сути, полубронебойным снарядом. Японцы вообще не имели бронебойных снарядов, а их так называемый "бронебойный" снаряд – это английский COMMON, снаряженный пикриновой кислотой, и снабженный взрывателем мгновенного действия. Такие снаряды при попадании в броню разрывались (а фугасные чаще просто раскалывались). Кроме того, из-за высокой чувствительности ВВ заряда к удару, снаряды часто не "детонировали", а "взрывались", а комбинация такого ВВ с чувствительной трубкой мгновенного действия вела к частым случаям разрывов снарядов в канале ствола. Неудивительно, что, изучив опыт этой войны, англичане перешли к использованию в своих снарядах АР и COMMON разрывных зарядов из черного пороха. В литературе встречаются также отдельные упоминания о возможном использовании японцами в Цусимском бою, в том числе, и снарядов с пороховыми зарядами.

Хочу отдельно остановиться еще на одном моменте. В отчете Пэкенхэма действительно говорится, что на фоне попаданий 12" снарядов действие 10" снарядов кажется незначительным, а действие 6" – пренебрежительно малым. Однако еще Паркс указывал, что этот вывод сделан Пэкенхэмом на основании изучения действия русских снарядов в бою в Желтом море.

Вопросы скорострельности, меткости и дистанции настолько сильно переплетены между собой, что их проще обсуждать вместе.

Рассмотрим сначала постановку артиллерийского дела на Российском Императорском Флоте перед русско-японской войной. Оказывается, из рук вон плохо поставлено было это дело. "Артиллеристы оказались не подготовленными к ведению артиллерийского огня на больших дистанциях. Правила ... не содержали указаний по использованию артиллерии на дистанциях свыше 20 каб." – пишет Цветков (1, с. 17). Не вполне согласен с ним Мельников, указывающий, что пределом дистанции артиллерийского боя в русском флоте считалась дистанция в 30 каб. (2, с. 86). В другом месте (2, с. 181) он говорит, что разбивка расстояний на боевых циферблатах ПУАО была рассчитана на максимальную дистанцию в 40 каб. Но, наверное, у просвещенных англичан артиллерийское дело было поставлено куда как лучше? Мельников пишет (2, с. 85– 86), что в русском флоте разделяли "наиболее стойкое и фатальное заблуждение о малой дистанции артиллерийского боя." И какие люди так "стойко и фатально" заблуждались! В бытность свою командующим Средиземноморским флотом Его Величества (1899– 1901) адм. Фишер призывал к принятию в качестве боевой дистанции расстояния в 15– 20 каб. Гигантский прогресс, если учесть, что ежегодные призовые стрельбы в это время проводились на дистанции 7– 8 каб. Правда, в то же время, на Средиземноморском флоте были проведены экспериментальные стрельбы на дистанциях от 25 до 30 каб., так ведь и у нас в инструкции, разработанной В.Е. Гревеницем, предусматривалась стрельба на дистанции до 60– 70 каб. (2, с. 156). А вот на американском флоте даже в 1906 г. не предполагали вести бой на дистанциях, превышающих 30 каб. Хочу добавить к этому, что, согласно отчету Пэкинхэма, первыми в бою в Желтом море открыли огонь русские корабли (с дистанции чуть ли не 85 каб.), и не просто стреляли, но и накрывали, и не только накрывали, но и попали – и это без дальномеров и оптических прицелов!

"Но главным изъяном предвоенной боевой подготовки были невнимание к скорости стрельбы ... В войну вступили со старинной мудростью: стреляй редко да метко" – пишет Мельников (2, с. 156). Так именно к этому и призывал Фишер. И именно так стреляли японцы в Цусиме. Рассмотрим количество снарядов, израсходованное японскими и русскими кораблями в рассматриваемых боях.

Техническая скорострельность японских орудий превышала таковую у русских. Однако по вполне понятным причинам реальная скорость стрельбы в бою значительно меньше максимальной технической скорострельности орудий. Но если сравнить удельный расход снарядов в пересчете на одно орудие бортового залпа у каждой из сторон, то получается, что русские корабли стреляли медленнее японских только в бою в Желтом море. А в Цусиме русские комендоры проявили чудеса скорострельности – "Николай" из двух своих устаревших 9-дюймовок выстрелил в 2.5 раза больше снарядов, чем "Касуга" из двух новейших армстронговских 8-дюймовок, а из столь же древних 12-дюймовок – заметно больше, чем, скажем, "Асахи" (в пересчете на 1 орудие). Так кто же стрелял "медленно но верно"?

В морском бою артиллерия развивает максимальный огонь в самые напряженные моменты боя, а в рассматриваемый период времени такие моменты, очевидно, совпадают с моментами наибольшего сближения противников. Основываясь на этом можно, сравнивая расход 6" и 3" снарядов на отряде Того в бою в Желтом море и в Цусимском бою, сделать вывод о том, что во время Цусимского боя дистанция между противниками в течение достаточно длительного времени была существенно меньше, чем во время боя в Желтом море. Еще одним подтверждением этого вывода может служить и тот факт, что из 78 12" снарядов, выпущенных "Севастополем", только 14% были бронебойными.

Бой в Желтом море показал, что существует принципиальная возможность достижения отдельных попаданий на действительно немыслимых до того дистанциях в 60– 70 каб. Однако большая и наиболее "результативная" часть боя происходила на дистанции 35– 45 каб. Такими же были и дистанции в ходе боя в Корейском проливе, где только в его последнюю двадцатиминутку японцы сблизились с русскими кораблями до 30 каб. (2, с. 187, 189). В ходе же Цусимского боя основные повреждения русские корабли получили на дистанциях в 25 каб. и менее.

Теперь попробуем оценить меткость стрельбы каждого из флотов. В качестве "реперных цифр" возьмем усредненные данные по результатам практических стрельб американского флота "в условиях, приближенных к боевым":

Здесь приведен процент попаданий для 12-13" орудий. Процент попаданий для 8" орудий составлял 0.8– 0.9, а для 5– 7" орудий – 0.5 от указанного.

Исходя из имеющихся данных о количестве выпущенных снарядов и количестве достигнутых попаданий в ходе боя в Желтом море, можно, не рискуя ошибиться слишком сильно, принять, что японцы добились примерно 5% попаданий. Русские корабли, очевидно, стреляли несколько хуже, но не сильно.

В ходе Цусимского боя русские добились 47 попаданий большими (от 8" до 12") снарядами, выпустив 800– 1200 снарядов – примерно 4– 5%. Недаром такой результат оценивается как "весьма приличный".

Внимательное изучение описания Цусимского боя дает все основания предполагать, что число попаданий 10– 12" снарядов в русские корабли не превысило 45– 50. Но кроме этого, японцы, по самым скромным подсчетам попали еще не менее чем 80 8" и 400 6" фугасными снарядами (на что русские ответили всего 50– 60 6" бронебойными и полубронебойными) – и здесь количество перешло в качество!

И здесь мы подходим к тому самому главному, на мой взгляд, фактору, который и обусловил столь разительную разницу результатов артиллерийской фазы боев в Желтом море и в Восточном проходе Корейского пролива (Цусимском) – ФАКТОРУ СКОРОСТИ.

"Благодаря превосходству в скорости, японские корабли могли устанавливать дистанцию и позицию боя по своему усмотрению.", – пишет Цветков (1, с. 9). "Превосходство" – это еще слишком мягко сказано! Далее (1, с. 10) Цветков уточняет: "Японские корабли, обладая значительным преимуществом в скорости, охватывали голову эскадры...".

Действительно, во время боя в Желтом море японцы, пропустив русскую эскадру вперед и не имея значительного преимущества в скорости, почти все время находились в положении догоняющего, чем, кстати, можно объяснить и тот факт, что удельный расход крупнокалиберных снарядов на "Севастополе" превышал таковой на "Цесаревиче" и "Ретвизане". Японцы так и не смогли сблизиться на дистанцию, обеспечивающую наиболее эффективное использование 6" артиллерии.

В Цусимском же бою японцы, имея преимущество в скорости в 6– 7 узлов, с самого начала заняли позицию, позволяющую не только эффективно использовать свою среднюю артиллерию, но и препятствующую концевым русским кораблям использовать их среднюю артиллерию.

Эффективно управляя дистанцией, углом цели и ВИР, японцы могли вести медленный и весьма точный огонь. Не исключено, что именно этим и объясняется относительно большое количество попаданий, пришедшихся в артустановки и весьма уязвимые носовые оконечности русских кораблей.

Укомплектуйте русские корабли лучшими артиллеристами со всего мира, снабдите их лучшими снарядами и СУАО того времени, поставьте во главе лучшего флотоводца всех времен и народов – я полагаю, что все это не изменило бы общего исхода боя, хотя, конечно, японцы понесли бы существенно большие потери. Однако...

БЕЗДАРНОЕ КОМАНДОВАНИЕ

Конечно, сегодня нам, "кабинетным адмиралам" легко рассуждать о том, правильно или неправильно маневрировали Того и Рожественский, какие ошибки они допустили или не допустили, и что мог предпринять Рожественский, но так и не сделал. Мне представляется очевидным, что маневр перестроения русской эскадры в одну колонну был задуман и выполнен далеко не лучшим образом и действительно поставил русскую эскадру в тяжелое положение, хотя, при данной разнице в скоростях она все равно рано или поздно попала бы в это положение. Столь же очевидным мне представляется и то, что Того в этом бою рисковал, причем рисковал сильно и неоправданно. Даже в тех условиях, которые имели место в реальности, все могло кончиться несколько иначе.

Возьмем описание боя и повреждений японских кораблей и несколько изменим времена некоторых попаданий и их результат.

Тогда отчет о бое мог бы выглядеть примерно так (художественную обработку, судьбы отдельных кораблей, Того и Рожественского "добавьте по вкусу").

В 1420 (время выбрано, чтобы русским "служба медом не казалась" – "Ослябя" и "Суворов" уже очень сильно повреждены, и японцы взялись за "Александра", ведь "Микаса" получил первое попадание в 13.54, и именно в каземат, правда, в верхний) 12" пробил крышу каземата и взорвался внутри, вызвав взрыв патронов в кранцах первых выстрелов. Огонь перекинулся в батарею (здесь я описываю пожар в батарее "Малайи" в Ютландском бою, правда, там были орудия BL, а здесь – QF, но взорвались же 3" унитары!), пламя вырывалось из всех портиков, и со стороны казалось, что корабль вот-вот взорвется, однако своевременное затопление погребов предотвратило катастрофу. Того резко отвернул влево, и на некоторое время русская эскадра получила передышку. (Например, "Суворов" оправился, Рожественского сняли и т.д.)

Камимура, прикрывая отворот Того, продолжал идти прежним курсом, и его корабли получили несколько попаданий, хотя ни один из них, кроме "Асамы", не получил значительных повреждений. "Асама", получившая 3 12" снаряда в корму и принявшая много воды, с заметным креном вышла из строя и стала отставать. Через несколько минут Камимура также отвернул влево.

Тем временем пожар на "Микасе" удалось потушить, к двум оставшимся в батарее орудиям встали комендоры орудий нестреляющего борта, и Того снова повел 1-й боевой отряд на пересечку курса русской эскадры. Меткость огня японцев и разрушающее действие их фугасных снарядов, начиненных страшной шимозой, которая по своей силе в ...цать раз превышала мокрый русский пироксилин, постепенно начинали сказываться; многие русские корабли горели, огонь их слабел.

Но в этот момент японский флот постигла первая в этот день ошеломляющая катастрофа. 12" снаряд, пробивший лобовую плиту щита кормового барбета "Фудзи", взорвался как раз напротив верхнего зарядника правого орудия. Пламя охватило находившийся в орудии главный полузаряд и 8 картузов в верхнем заряднике и проникло в погреб. (Далее следует красочное описание взрыва).

Буквально через несколько минут 12" снаряд разорвался в каземате "Адзумы". На этот раз чуда не произошло...

Добавьте к этому попадание, которое могло привести к взрыву котлов на "Идзумо". Наверное, хватит.

И на следующий день весь мир узнал бы о торжестве русской военно-морской мысли, воспитавшей блестящую плеяду артиллеристов, стратегов, тактиков и кораблестроителей, а Рожественский был бы провозглашен величайшим адмиралом всех времен и народов. Хотя до возведения Зиновейского столпа на Цусимской площади Санкт-Петербурга дело, возможно, и не дошло бы. И самое смешное, что все это могло быть в действительности!

Валерий Файнберг.