Соперничество с англичанами на протяжении многих десятилетий было традиционным для русского крейсеростроения. Оно продолжало влиять на постройку русских крейсеров и в 1890—1895 годы. Стремясь иметь высокобортный мореходный крейсер с мощным артиллерийским вооружением, хорошим бронированием и большой дальностью плавания, способный действовать на морских коммуникациях Британской империи, русские кораблестроители создали по программе 1881 года ряд самобытных броненосных крейсеров русского типа —“Владимир Мономах”, “Адмирал Нахимов” и “Память Азова”.

Период обострения англо-русских отношений из-за Памира в начале 1890-х годов совпал с постройкой трех крупных броненосных крейсеров-рейдеров, водоизмещением свыше 10 тыс. т — то были “Рюрик”, “Россия” и “Громобой”. На постройку “Рюрика” англичане ответили бронепалубными крейсерами 1 ранга “Террибл” и “Пауэрфул”, а на “Россию” и “Громобой” — несколькими последовательными сериями броненосных крейсеров, начало которым положили крейсеры типа “Кресси”. Увлеченное соперничеством с Англией, русское морское ведомство решило подчинить требованиям крейсерских операций даже броненосцы. Так появились три корабля необычного типа — облегченные крейсеры или, как их еще называли, броненосцы-крейсеры — “Ослябя”, “Пересвет” и “Победа”. Вместе с “Рюриком”, “Россией” и “Громобоем” они могли образовать сильную автономную крейсерскую эскадру.

Но уже с начала 1895 года морское министерство с тревогой отметило быстрый рост германского флота на Балтике, для противодействия которому потребовалось несколько десятков новых кораблей. По промежуточной программе 1895 года предполагалось спустить на воду семь бронепалубных крейсеров; на русских верфях их не закладывали со времён “Рынды” и “Витязя”. По этой же программе было решено строить бронепалубные крейсеры двух типов: малые (“Светлана” и “Алмаз”) — для разведок и посыльной службы и средние (“Паллада”, “Диана” и “Аврора”) — для истребления вражеских торговых судов.

Раньше всех — в 1895 году — во Франции по заказу России была заложена “Светлана”. Этот изящный трехтрубный корабль — первый русский крейсер, у которого не предусматривался парусный рангоут, — иногда называли яхтой-крейсером. При водоизмещении 3727 т, длине 101 м, ширине 13 и среднем углублении 5,7 м “Светлана” развивала скорость 20 узлов, несла броневую палубу в 25-50 мм и боевую рубку с толщиной брони 1000 мм. Вооружение ее состояло из 6 152-мм, 10 47-мм и 2 37-мм орудий. Значительно позднее вступил в строй второй крейсер — “Алмаз”.

Три однотипных “истребителя торговли” — “Паллада”, “Диана” и “Аврора” — по водоизмещению были почти вдвое меньше “Рюрика”, что позволило в пределах ограниченного программой тоннажа построить больше достаточно мощных кораблей. Отсутствие бортовой брони на этих крейсерах компенсировалось установкой палубы из экстра-мягкой никелевой брони, заказанной во Франции. Благодаря ее повышенной пластичности снаряд, попавший под небольшим углом, рикошетировал, оставляя лишь глубокую ложкообразную вмятину. Была на этих крейсерах увеличена и толщина брони боевой рубки, а также установлена броневая защита подачных труб для боеприпасов. Заложенные в один день — 23 мая 1897 года, — крейсеры этого типа вступали в строй в 1901—1902 годах.

Не успели русские верфи приступить к выполнению промежуточной программы, как задачи, поставленные флоту, кардинально изменились. Если в начале 1895 года правительство еще не видело опасности со стороны Японии и считало, что наличных сил русского флота будет достаточно для подавления легких японских крейсерских сил в случае столкновения, то уже к концу года выявился резко наступательный характер японской политики на Дальнем Востоке.

Срочно приступили к разработке дополнительной программы, предусматривавшей усиление эскадры Тихого океана. Законченная в 1898 году, она слилась в объединенный план с программой 1895 года. Главный упор был сделан на бронепалубные крейсеры, которым прежде не уделялось особого внимания. Совершенствуя тип “Светланы” и “Дианы”, Морской технический комитет в 1898 году разработал задания на проектирование “посыльных судов” — крейсеров II ранга водоизмещением 3 тыс. т и крейсеров-разведчиков 1 ранга водоизмещением 6 тыс. т. Согласно этим заданиям крейсеры 1 ранга должны были иметь максимальную скорость не менее 23 узлов и дальность плавания 10-узловым ходом 5 тыс. миль. Предполагалось их вооружить 12 152-мм, 12 75-мм, 6 47-мм орудиями и 6 торпедными аппаратами. Крейсеры II ранга должны были развивать 25 узлов и при дальности плавания 5000 миль нести по шесть 120- и 47-мм орудий и по 6 торпедных аппаратов.

В конкурсе, объявленном морским министерством, приняли участие главным образом зарубежные фирмы, поскольку отечественные заводы были загружены постройкой кораблей по программе 1895 года. Заказы на крейсеры 1 ранга получили американские, немецкие и русские заводы: фирма Крампа в Филадельфии строила крейсер “Варяг”, крупповской верфи “Германия” в Киле был заказан “Аскольд”, немецкой фирме “Вулкан” в Штеттине — крейсер “Богатырь”, а однотипный с ним “Олег” строился в Новом Адмиралтействе в Петербурге. Заказы на крейсеры II ранга получили немецкая фирма “Шихау” в Эльбинге, которая спроектировала “Новик”, и датская фирма “Бурмейстер и Вайн”, сооружавшая несколько отличный от “Новика” крейсер “Боярин”. По чертежам “Новика” на Невском судостроительном заводе в Петербурге создавали “Жемчуг” и “Изумруд” со сниженной скоростью хода, но усиленным вооружением.

Появление этих небольших, изящных и стремительных кораблей произвело фурор в европейских военно-морских кругах. “Новики” оказались первыми удачными крейсерами, характеристики которых делали их действительно пригодными для службы при эскадрах. Это побудило англичан создать новый класс крейсеров — так называемые крейсеры-разведчики, или скауты, способные развивать скорость до 25 узлов.

Крейсеры 1 ранга сильно отличались один от другого главными размерениями, числом труб, типом котлов и броневой защитой. Это объяснялось не только тем, что они строились разными фирмами, но и тем, что в ходе их закладки сильно менялись взгляды на характер боевого применения. Считалось предпочтительным усиливать способность корабля вести бой в составе эскадры за счет ослабления чисто крейсерских качеств.

Это постепенное изменение взглядов советский морской историк Р. Мельников проследил на эволюции трех крейсеров — “Варяга”, “Аскольда” и “Богатыря”. В то время как дальность плавания у этих кораблей постепенно уменьшается с 5000 миль до 3140 и до 2760, улучшается их артиллерийское вооружение, растет скорость хода, усиливается броневая защита. Если на “Варяге” у орудий вообще не было броневых щитов, то на “Аскольде” и орудия и прислуга уже прикрыты броней, а на “Богатыре” четыре 152-мм пушки были размещены в башнях, четыре — в казематах и четыре — за броневыми щитами.

Именно в “Богатыре” наступательные элементы считались совмещенными столь удачно, что его нередко причисляли к броненосным крейсерам. Вот почему среди бронепалубных крейсеров 1 ранга, созданных в 1890—1905 годах, этот тип образовал самую крупную серию из четырех кораблей. Вслед за построенным за рубежом “Богатырем” на Балтике последовал “Олег”, а в 1901 году на Черном море заложили “Кагул” и “Очаков”.

Большим недостатком русских кораблестроительных программ 1895 и 1898 годов было отсутствие должного внимания к развитию броненосных крейсеров нового типа. В ряде зарубежных стран эти корабли за счет снижения автономности и дальности плавания имели усиленные бронирование, артиллерию и живучесть, что делало их способными участвовать в эскадренных сражениях. Таким кораблем у нас был “Баян”, заказанный во Франции по программе 1895 года. Он оказался единственным русским броненосным крейсером нового типа, принявшим участие в русско-японской войне. Увы, это был не главный и далеко не единственный просчет русского морского ведомства...

Россия вовремя оценила опасность, грозившую ей на Дальнем Востоке со стороны Японии, и вовремя разработала обширную программу кораблестроения. Если бы она выполнялась неукоснительно, и если бы заранее приняли меры к максимальному сосредоточению сил на Тихом океане, то собранный здесь русский флот мог едва ли не вдвое превзойти силы Японии. Но, уповая на то, что японцы не справятся с выполнением своих программ к 1902 году, русское морское министерство отодвигало сроки готовности кораблей, и в результате Япония получила преимущество почти в два года. В 1903—1905 годах японский флот был сильнее тех эскадр, которые Россия могла бы сосредоточить на Тихом океане, и для дальновидного политика не составляло секрета, что война должна начаться именно в этот период. И она действительно началась в ночь на 9 февраля 1904 года.

Японские миноносцы совершили внезапное нападение на русскую тихоокеанскую эскадру, в состав которой, кроме кораблей других классов, входили крейсеры-броненосцы “Победа” и “Пересвет”, а также крейсеры “Баян”, “Паллада”, “Диана”, “Аскольд”, “Новик” и “Боярин”. Первым русским крейсером, получившим боевые повреждения, суждено было стать “Палладе”, пораженной японскими торпедами.

Спустя полгода — 10 августа 1904 года — порт-артурская эскадра пыталась прорваться во Владивосток. Во время этой неудачной попытки “Диана” и “Аскольд” сумели оторваться от преследователей и уйти в нейтральные порты. “Диана” интернировалась в Сайгоне, “Аскольд” — в Шанхае. Прорваться сумел и “Новик”, но, настигнутый у берегов Сахалина японскими крейсерами, принял неравный бой и, получив тяжкие повреждения, был затоплен своей командой.

Остальные крейсеры, вернувшиеся в Порт-Артур, были потоплены снарядами тяжелой японской артиллерии на внутреннем рейде этой базы. Впоследствии японцы подняли часть русских крейсеров и включили их в состав японского флота под новыми названиями: “Пересвет” — “Сагами”, “Победа” —. “Суво”, “Паллада” — “Тсугару”, “Баян” — “Азо”, “Новик” — “Сутзуя”, “Варяг” — “Сойя”. Позднее, в годы первой мировой войны, русское правительство купило у японцев “Варяга” и “Пересвета”, которые под прежними названиями участвовали в боевых действиях наряду с двумя другими крейсерами порт-артурской эскадры “Дианой” и “Аскольдом”.

Менее трагичной оказалась судьба крейсеров Второй тихоокеанской эскадры, в состав которой входили “Светлана”, “Алмаз”, “Олег”, “Аврора”, “Жемчуг” и “Изумруд”. Из них в неравном бою с двумя японскими крейсерами погибла при Цусиме “Светлана”. “Изумруд” почти достиг Владивостока, но сел на камни в бухте Владимир и был взорван своим экипажем. “Олег”, “Аврора” и “Жемчуг” ушли от преследователей и были интернированы в Маниле. “Алмаз” целым и невредимым достиг Владивостока.

Меньше всего потерь понес владивостокский отряд крейсеров, где из четырех кораблей (“Рюрик”, “Громобой”, “Россия” и “Богатырь”) погиб один “Рюрик”. Таким образом, к лету 1905 года из 22 построенных в 1890—1905 годах крейсеров было бесславно погублено 11 — ровно половина! И это отчасти объясняет ту роль, которую сыграли экипажи русских крейсеров в революционном движении, столь резко усилившемся поражением царизма в русско-японской войне.

Летом 1905 года по военным гарнизонам и базам России прокатилась волна военных восстаний. На Черном море — прогремевшее на весь мир восстание на броненосце “Потемкин”, на Балтике — волнения матросов в Либаве, Ревеле, Кронштадте. Солдатские бунты охватили гарнизоны Средней Азии, Украины, Кавказа. Всего с лета до октября 1905 года произошло более 40 массовых солдатских и матросских выступлений.

Вторую волну восстаний вызвал царский манифест, который обещаниями “свобод” должен был отвлечь народные массы от революции. Манифест обнародовали 17 октября 1905 года, а уже на следующий день в Севастополе состоялись грандиозные митинги, за которыми последовали волнения.

Большевики города прилагали все силы к тому, чтобы как можно основательнее и серьезнее организовать восстание. Но восстание в Севастополе вспыхнуло стихийно. 11 ноября, когда Белостокский полк был построен, чтобы двинуться на разгон матросского митинга, из строя вышел солдат Петров и, вскинув винтовку, начал стрелять в ненавистного всем солдатам штабс-капитана Штейна. Штейн упал замертво, стоявший рядом с ним контр-адмирал Писаревский был ранен. Петрова схватили и посадили в карцер, и тут подавляемое недовольство выплеснулось наружу. Солдаты освободили Петрова, сведения о событиях в Белостокском пойку мгновенно распространились по другим частям. 12 ноября избранный восставшими Совет матросских и солдатских депутатов принял решение разоружить офицеров и освободить всех прежде арестованных товарищей. Утром 13 ноября восстание перекинулось на корабли. Первым поднял красный флаг крейсер “Очаков”, за ним последовал “Пантелеймон” — так был переименован “Потемкин”, — потом учебный корабль “Днестр” и другие. Вечером того же дня Совет принял решение распространить восстание на весь флот и назначить командующим революционным флотом лейтенанта П. П. Шмидта, который 15 ноября поднял на. “Очакове” вошедший в историю сигнал: “Командую флотом. Шмидт”.

Внимание всей России было приковано к событиям на Черном море. “Совет рабочих депутатов от имени петербургского пролетариата шлет горячий привет севастопольским солдатам и матросам, решившимся, следуя славному примеру потемкинцев, встать на борьбу за свободу в братском союзе с рабочими. Да будут севастопольские события примером для солдат всей России!” — такую телеграмму получил в эти напряженные горячие дни “красный” лейтенант. Однако оборонительная тактика восставших позволила властям расправиться с ними.

Летом 1906 года восстали матросы броненосного крейсера “Память Азова”, который называли “балтийским “Потемкиным”, В подготовке вооруженного восстания Черноморского флота, которое намечалось поднять весной 1912 года, важную роль играли матросы с крейсеров “Кагул” и “Память Меркурия”.

Правительство жестоко подавляло эти выступления, расстреливало и бросало в тюрьмы сотни моряков, переименовывало мятежные корабли, чтобы искоренить самую память о революционных событиях. Так. “Очаков” стал называться “Кагул”, а заложенный одновременно с ним однотипный крейсер “Кагул” нарекли “Памятью Меркурия”, “Память Азова” стала “Двиной”. Но весной 1917 года уже не отдельные корабли, а весь флот стал на сторону революции. И, именно “Аврора” — бронепалубный крейсер, построенный в 1900 году, — выстрелом своего орудия возвестила начало Октябрьской революции.

(Статья Г. Смирнова и В.Смирнова
из журнала “Моделист-Конструктор”)